Рина
Шел уже второй день, как зарядил дождь, чему стратиссцы радовались — по их приметам это обещало обильный урожай к осени — но для меня, в лучшем случае, пока только скуку. Скучные выборы нарядов и тоскливые примерки — портные все-таки добрались и до меня, сняв мерки, и теперь как минимум два раза в день тревожили подгонками новых платьев по фигуре. Хотя все это было с моей стороны лукавство: мне было, чем заняться. Второй день я обдумывала письмо, которое сочиняла, чтобы послать своей бабушке.
С соседями ее переговорить так и не получилось. Тогда, два дня назад, после визита к знахарке я возвращалась в терем не спеша — травница сказала, что чудодейственная мазь уберет синяки за полчаса, поэтому время до вечера у меня было — и с намерением наведаться к боярам Вессельским и Тарижским, соседям моей бабки. Я вполне допускала, что бояр не могло быть на данный момент в граде — да и не стали бы эти большие господа со мной разговаривать — тем не менее, наверняка там могли быть слуги, которые меня, может быть, гнать в три шеи не стали.
Где в Земье находились дома этих семейств, я не знала, но как искать, представляла. Дойдя до самой зажиточной части города, я стала останавливать прохожих, спрашивая то про Вессельских, то про Тарижских, и уже через полчаса получила первый адрес. Дом оказался обнесен высоким забором и только, обойдя его по всему периметру, удалось найти выбоину между досками, через которую можно было посмотреть, что творилось во дворе. А творилось там форменное безобразие! Судя по заколоченным ставням и заброшенному виду сада, прямо посреди которого образовалась заросшая лужа, в которой плавали залетные утки, в доме никого не было и не было уже давно.
Разочарованная неудачей и обеспокоенная подобным странным совпадением — дом Тарижских в плане запустения являлся едва ли не полной копией земьских владений моей бабушки — я оторвалась от забора, чтобы, к своему удивлению, обнаружить неизвестно как оказавшегося рядом моего сопровождающего.
«Догнал все-таки!» — усмехнулась я про себя и приготовилась выслушивать обвинения, которые не замедлили последовать. Услышав предсказуемо нелепое обвинение в шпионаже, я предложила злыдню самому посмотреть, за чем в этом доме можно было, собственно, подсматривать. Тот прилип к забору, а я, воспользовавшись моментом, побежала прочь. Искать второй адрес я не стала — выглянув из-за подвернувшегося на перекрестке мостовых забора, я увидела, что змееныш уже насмотрелся на уток и теперь оглядывался по сторонам, явно высматривая меня — и устремилась к терему.