Я провела рукой по лбу и огляделась.
– Как же здорово вернуться домой…
Голос прозвучал хрипло.
– Ой, а я как рада, что ты вернулась! – довольно сказала Мария. – Без тебя тут все как неродное.
– Скажешь тоже! – хмыкнула я, изо всех сил сдерживая подступающие слезы. – Ладно, идем проверим, на месте ли Яблочное.
– А чего ж не на месте? – усмехнулась Самойлова. – Григорий следил, чтобы все в порядке было.
– Вот и посмотрим, как он справился.
Я взяла Марию под руку и шагнула в открытый переход. Под ногами оказалась знакомая черно-белая плитка, взгляд уперся в старомодные дубовые панели. Привычно запахло корицей и медом.
– Добро пожаловать домой, Валерия Павловна! – послышался подхалимский тенорок.
– Господи… – я вздрогнула от неожиданности и с удивлением уставилась на кланяющегося Чебышева. – А ты чего не спишь?
– Вас жду, Хозяйка, – угодливо улыбнулся Григорий, и его тощая фигурка снова изогнулась в поклоне.
Чебышев был одет в какой-то немыслимый полосатый костюм, узкие штаны обтягивали тонкие ножки, из кармашка жилетки на смешно оттопыренное пузико спускалась цепочка часов. Гладко выбритые щеки подпирал высокий накрахмаленный воротник белоснежной рубашки.
– Ты что это франтом вырядился?
Я неожиданно расслышала в собственном голосе интонации Леокадии Серафимовны и задумалась. Странно. Не замечала, чтобы мы с тетушкой были так похожи.
– Я ведь при исполнении, – еще ниже склонился Чебышев, и мне вдруг захотелось отвесить ему подзатыльник. Что за никчемное существо!
Я поймала себя на этом желании и растерялась. Никогда в жизни никого пальцем не тронула, откуда такие мысли?! Неужели вместе с должностью смотрителя ко мне перешли и тетушкины замашки?
– Ладно, иди. Завтра поговорим, расскажешь, как без меня справлялся, – в груди что-то давило, и мне хотелось остаться одной.
А еще – что-нибудь разбить. Или швырнуть в стену. Сильно так, чтобы грохнуло как следует.
– Слушаюсь, Валерия Павловна, – бормотнул Гришка и попятился к кухне.
– Машенька, спасибо тебе, – переборов непонятно откуда взявшуюся злобу, посмотрела на Самойлову. – Пойду прилягу. Устала.
– Ты какая-то бледная, Лерочка, – встревоженно посмотрела на меня Мария. – Иди отдыхай. Завтра поговорим.
– Да. Завтра, – повторила я и потерла лоб. В голове крутилась какая-то мысль, но я никак не могла ее поймать. – Пойду, – рассеянно кивнула Маше и побрела к себе.
Ноги казались пудовыми. Шаг, еще один. Что ж так трудно дышать?
Внутри снова поднялась незнакомая темная волна.
Я с трудом дошла до своей спальни, закрыла дверь и рухнула на постель. Слезы будто того и ждали! Они полились по щекам, а я даже не пыталась их стереть. Закутавшись в одеяло, свернулась калачиком и закрыла глаза. Внутри засела ледяная боль. Она терзала душу воспоминаниями о рыжем, о Филиппе, о Риче… Господи, ну почему я такая доверчивая дура? Зачем, вообще, связалась с этим проклятым наследством? И для чего потащилась в другой мир?