Бородатый гоблин! Не хочу я ничему верить! Ничему и никому.
Острая боль, прошившая висок, заставила вздрогнуть. Что за ерунда? Я коснулась горящей кожи и почувствовала под пальцами едва ощутимую пульсацию. С каждой секундой она нарастала, становилась все быстрее, а потом, в один миг, прекратилась. И я почувствовала странную пустоту. Как будто из меня душу вынули.
И стало так тоскливо… А потом пришло осознание свободы. Горькой, ненужной свободы. Верда больше не было, как и нашего с Филиппом брака. Все. Я снова осталась одна.
«Что, Лерок? Вот ты и добилась своего! Теперь тебя ничего не связывает с подлым обманщиком и трусом».
Почему-то эта мысль не доставила радости. Мне ужасно захотелось все вернуть. И снова увидеть рыжего предателя, утонуть в его изменчивых глазах, ощутить тепло объятий…
Тихий шорох, долетевший из коридора, заставил насторожиться. Это еще что?
Я подошла к двери и выглянула из комнаты. В тусклом свете ночника блеснула взъерошенная шерсть, несчастные зеленые глаза и длинный пушистый хвост.
– Рич? – уставилась на сидящего у моей спальни верона.
Сердце невольно дрогнуло. «Слишком жалостливое оно у тебя, Лерка, – одернула я себя. – Оттого и все твои проблемы».
– Ты что здесь делаешь? – пересилив себя, строго спросила у Ричарда.
– Я вернулся, – неуверенно протянул кот. – К тебе.
– Ко мне? С чего это вдруг?
Я изо всех сил заставляла себя не поддаваться нелепой жалости.
– Лерочка, прости меня, пожалуйста, – тихо попросил Рич. Он поднялся на задние лапы и умоляюще сложил передние. – Я не должен был молчать, но не мог подвести хозяина.
– Что ж, ты сделал выбор.
Я снова расслышала в своем голосе интонации тетушки. И мне вдруг стало страшно. Что, если я стану такой же, как она? Или уже стала?
Мне захотелось подойти к зеркалу, чтобы убедиться, что я – это я, а не Леокадия Серафимовна.
– Лерочка, прости нас, – низко склонил голову верон.
– Вас?
– Да. Меня и моего хозяина.
Рич смотрел, как побитая собака. Странное сравнение для кота, но выглядело это именно так.
– Лерочка, ты простишь? – тянул верон, а я глядела на него и понимала, что не могу его выгнать.
– Ты подлый предатель, Рич, – обозлившись на собственную слабость, резко сказала кошарику.
– Да, – склонил голову тот.
– Гнусный обманщик, как и твой хозяин.
– Да.
– Бессовестный притвора!
– Так и есть.
– И что мне с тобой делать? – беспомощно посмотрела на рыжика.
– Простить и принять, – ответил Рич и жалобно добавил: – Лерочка, прощай меня поскорее, и я наконец-то смогу тебя обнять.
– Думаешь, вот так просто?
– Готов искупить свою вину, – тут же отреагировал верон.