Порывисто вскочив, я нашла листок и размашисто на нем написала: «Завтра, после завтрака в моей гостиной в присутствии Тайлы ты расскажешь, какие ритуалы мне нужно пройти. Я не хочу дискредитировать себя в глазах короля еще больше. Мэврис».
Взяв вазу с трюмо, я вышла на балкон и положила записку на стол. Сверху поставила прихваченную вазочку — чтобы ветер не унес.
— Ты не знаешь, я могу закрыть балкон так, чтобы его никто не смог открыть?
— Для не-магов делают артефактные крючки, которые запускают защитную систему, — отозвался Зеркальщик. — Посмотри, должен быть драгоценный, весь в камнях-накопителях крючок.
Я искала, но нашла только место, куда он крепился — кусок дерева из двери был вырван с мясом. Надеюсь, Лийкхану хватит совести не вваливаться в чужую спальню, получив такое послание.
И все-таки, кто же донес? И почему только сейчас? На балкон оборотень ввалился как к себе домой, в кабинет прошел по хозяйски и даже знал, где в спальне схрон с шоколадкой. Значит, он постоянно отирался в личных покоях королевы. И никто его не замечал, пока… Пока королева не отказалась посещать бал. Кого это могло так задеть? Если бы Линед сам выставил стражу в кустах под моими окнами, то он бы уже на следующее утро знал все подробности. Лорд Эрсталь? Но зачем ему? Одни вопросы. А ведь Линед может захотеть освободиться от жены.
На всякий случай, я вытащила свой чудо-мешочек и заглянула внутрь дневничка, но ничего нового там не появилось. Оборванное на полукрике предупреждение нервировало и я поскорее закрыла дневник. Спрятав его обратно, уложила под подушку. Завтра придумаю что-нибудь, чтобы носить с собой. Может к ноге примотаю или к руке. Надо будет крепко над этим подумать.
Если засыпала я тяжело, то проснулась резко, будто включили. Рывком сев, я увидела сидящего в изножье постели Лийкхана.
— Ты вкрай обнаглел?! — хрипло выдохнула я.
— Что за глупые писульки? — он взмахнул моей запиской.
— Встал и вышел вон, — процедила я. — Не хватало еще, чтобы король окончательно уверился в моем развратном поведении. Тебя видели в бальную ночь.
— И что? Королева не имеет таких ограничений, как король, — хмыкнул оборотень.
Изумительный коктейль почти противоположных чувств — слепящая ярость и абсолютная беспомощность.
— Для меня не имеет значения, что думала по этому поводу твоя сестра. Хотелось ей, чтобы окружающие считали ее неверной женой — ее право. Но я не хочу, чтобы обо мне так говорили. Для меня измена в браке неприемлема. И уж тем более неприемлемо слышать за своей спиной шепот и быть при этом невиновной. Поэтому будь столько любезен — уйди!