- А теперь разобрали оружие и приняли упор лежа.
Я взяла оружие и улеглась, разглядывая мишени. Все выстрелили, а я видимо задумалась и не услышала приказа. Вот хаос, сейчас достанется на орехи!
- Николь, почему спим? - раздался голос над моей головой.
- Исправлюсь, наставник, - пискнула я, мечтая провалиться сквозь землю. Он присел рядом со мной, поправил приклад, упирающийся мне в плечо.
- Стреляй, - отдал приказ, я зажмурилась и выстрелила, ну не хотела я быть боевиком, не хотела, не мечтала и не любила это дело никогда.
- Хм. – раздалось над моим ухом, - в одной семье двум талантам видимо не бывать, надеюсь любовь к оружию нашему сыну достанется от меня, не твое это, Николь, не твое, - задумчиво произнес мой Наставник, - придется давать тебе дополнительные уроки.
- Да, да, наставник, - поддержала его веселящаяся Кира, - ей точно нужны дополнительные уроки, она всегда мажет, провалит экзамен и не станет врачом на моем корабле!
Я метнула на нее обещающий взгляд, крепко сжимая винтовку, ну, Кира, ну подожди у меня, спелись брат с сестрой, родственнички называется.
Вот этот урок длился вечность! Я устала на нем больше всего, как будто кросс пробежала и еще раз пробежала!
До комнаты добрела, мечтая об одиночестве и сразу же завалилась на кровать, закидывая ноги на железную спинку. Вот только не трогайте меня никто сейчас! Закрыла глаза, а он оказывается поджидал меня там, внутри. Его глаза, голос, улыбка – почему это все так действует на меня. Эти губы целовали не меня, эти руки трогали тысячу женских тел, а меня все равно тянет к нему. Что это? Любопытство? Интерес? Любовь? Как я могу простить? Как я могу забыть? Как мне жить дальше? Может быть, если бы я не сбежала, ничего этого и не было? Жили бы спокойной традиционной семьей, но где гарантия, что он не будет изменять мне в будущем? Вот, хаос! Достался же такой именно мне! Как решиться хоть на что-то? Оттолкнуть? Притянуть? Ааааааааааааа! Что делать-то? И ведь никто мне не поможет в этом решении, никто! Как понять, что правильно? Как не совершить ошибку?
Дверь с громким стуком распахнулась, ударяясь о стену. Мои размышления были прерваны Кирой, которая не глядя ни на кого завались на свою кровть, отворачиваясь к стене. Но я-то успела заметить, что глаза ее прокарснели и она еле сдерживает слезы. У нее-то что случилось? Еще недавно была счатлива и всесла. Что так могло расстроить ее?
«Вот жалко, дневник, что нельзя писать письма на военный корабль. Где тебя носит, мой любимый? Как там у тебя? Помнишь обо мне? Вот, дневник, какое-то нехорошее предчувствие преследует меня уже третий день. Вот как так нельзя связаться и, хотя бы услышать его голос, убедиться, что все нормально, что ничего не изменилось, еще раз поверить, что он любит только меня. Все-таки, дневник, Рэй – взрослый мужчина, а полгода – это большой срок, это очень большой срок, дневник, да это вечность!!!»