— Да что ж это такое?! — непроизвольно воскликнула я и тут же прикрыла рот рукой.
Я б еще откровенно призналась, что все мои мысли о нем. Все мозги растеряла.
— Тебя что-то беспокоит? Хочешь об этом поговорить?
Взглянув на сидящего рядом Матео, я заметила его улыбку, озорную, словно у мальчишки, что нашкодничал, но никогда в этом не признается. А в его глазах плясали румбу черти. Неужели все прочел по моему лицу, что все мои чертовы мысли о нем? Ох, провалиться бы мне на месте и памятник поставить с табличкой: «Р.S. Умерла со стыда».
Алек, хороший мой, спустись с небес и придай мне сил. Возможно ли, что он услышал меня? Но воспоминание об умершем друге прогнало ненужные мысли из головы, дав возможность здраво размышлять и не думать, что я соскучилась по незнакомому мне мужчине.
— Да, я бы хотела знать, виновата ли я в смертях всех тех… кого убила защита? — голос подвел и, вместо уверенного и громкого, получился шепот. В мыслях же я задала иной вопрос: виновата ли я в смерти Алека?
Перегнувшись через стол и накрыв мою руку своей, согревая ее своим теплом, лорд Дамакл посмотрел мне в глаза.
— Твоя вина лишь в том, что ты родилась слишком прекрасным и невинным цветком, Вивьен.
Краска смущения проступила на моих щеках, но так же быстро сошла.
— Вот как? Значит, все, кого я убила… То есть все, кого убила защита, не на моей совести? И те пару лет кошмаров следствие всего лишь… Чьей-то защиты?
«Да из-за вечных кошмаров я чуть не наложила на себя руки!» — хотелось закричать мне, но сдержалась. Зачем постороннему мужчине знать об этом? Но непрошенные воспоминания уже нахлынули волной, вызывая озноб по телу.
Стоит ли объяснять, что моя нервная система в то время постепенно стала сдавать из-за недосыпа и постоянного нахождения в состоянии паники. Я боялась уснуть и вновь увидеть души умерших от моего проклятия. Тогда и появились мысли об освобождении. И когда я встретила Алека, как бы мне ни было сейчас стыдно, но на то время у меня уже существовал план самоубийства. Легкого и безболезненного.
С ним я забыла на время обо всем. Веселя и приглашая на совместные прогулки, Алек принес в мою душу спокойствие, став своеобразным лучиком в моей жизни. А с его смертью мне стало на все плевать: говорят ли со мной во сне погибшие или нет — плевать. Я засыпала с надеждой увидеть его. Пускай упрекает, злится, да хоть проклинает, лишь бы ещё раз увидеть родные глаза. Но он так и не пришёл в мой сон, а в какой-то момент и кошмары стали реже сниться.
— Говорят, что мертвые все знают и наблюдают за нами с небес, так почему жертвы чьей-то нелепой защиты продолжали мне сниться изо дня в день, продолжая что-то невнятно бормотать? — устало проговорила я, никого конкретно не спрашивая.