— Понятно, значит, к тому времени, когда нашли мадам Ольгу, дверь была закрыта на замок?
— Да, я удостоверился, что все наши постояльцы вернулись из города. На ужине были все, за исключением месье Орлова, но он и не должен был быть. Его накануне забрали в больницу. Мадам Ольга попросила меня принести из подвала еще вина и отпустила отдыхать. Я уже заснул, когда Эмма нашла мадам Ольгу мертвой и рядом с ней эту русскую. Как жалко мадам Ольгу. Понять не могу, чем она помешала этой женщине.
— Может, мадам Ольгу не эта женщина убила? — осторожно спросила Степа.
— А кто? — удивился Анри. — Входная дверь была закрыта. С улицы никто не мог зайти. В отеле находились только постояльцы, я и Эмма.
Степа покачала головой:
— Это значит лишь только то, что убийцу надо искать среди тех, кто в это время находился в доме. А эта женщина, которую забрала полиция, могла зайти в номер Ольги, услышав шум или крик, — Степа намерено говорила об Алине, как о незнакомом ей человеке.
— Ну не знаю, — пожал плечами Анри. — Вообще-то номер этой дамы находится через стену от апартаментов мадам Ольги. Могла что-то и слышать.
— Вот видите!
— Нет, вы не путайте меня! Если полиция сказала, кто убийца, то так оно и есть. Последние два дня мадам Ольга проводила все свое время с этой Алиной, они могли и поссориться, и подраться. Я знаю, у русских так принято. Выпил — и сразу чесать кулаки друг о друга.
— Зря вы так думаете, — возмутилась Степа. — Русские умеют не только драться, но и дружить.
— Вот именно, настолько, что могут друзей ставить выше, чем родственников. Мадам Ольга после своего приезда ни разу к матери не зашла. Мадам Ирина жаловалась Эмме, что даже не успела проститься с дочерью.
— Эмме?
— Ну да, моя жена немного понимает русский язык, совсем чуть-чуть.
— И что? Мы же не знаем, какие были отношения у Ольги с матерью, — фыркнула я, вспомнив, что говорил о старой даме Вениамин.
Анри с опаской посмотрел на лестницу, потом наклонился к стойке и прошептал Степе на ухо:
— Если честно, мадам Ирина — женщина со странностями. Иногда мне трудно ее понять, но кто их, русских, вообще понимает? Она может месяцами безвылазно сидеть в своей комнате, а то возьмет и уйдет на целый день. Возвращается довольная. А неделю назад, перед своим отъездом мадам Ольга вообще поругалась с матерью. Я слышал. Не громко, но можно было понять, что они недовольны друг другом. Что они не поделили, не знаю.
— Кстати, а как мадам Ирина восприняла известие о смерти дочери?
— Как? Разумеется, плохо. Они хоть и ссорились в последнее время, но дочь есть дочь. Полночи Эмма отпаивала мадам Ирину сердечными каплями, а утром мадам послала мою жену в магазин за черным кружевом. Еще попросила купить ей черные туфли и снотворное. Мы даже подумали: не хочет ли она отправиться на тот свет вслед за дочерью? Эмма посоветовалась с врачом и купила для хозяйки самые безобидные капли, которыми нельзя отравиться. Но потом мадам Ирине стало легче. Она даже спустилась вниз, чтобы пообедать, хотя обычно еду ей приносят в комнату.