Он завозился за дверью, потом подтвердил:
— Я вижу стрелку, Максим. Она на трёх четвертях шкалы. Не знаю, с какого уровня вы начали…
— Минуту назад зашкаливало.
— Вы не были уверены, что святая вода вас спасёт?
— Святая?! Чёрт подери, конечно же, нет!
— Вы отважный человек…
— Глупый. Я очень глупый человек, Александр. Меня всё время убивают. Сейчас мне кажется, что я даже шнурки не смогу завязать, без риска сломать ногу.
— Тем не менее, вы что-то делаете. Не уверен, что на вашем месте я действовал бы столь решительно. Может, бленкер действительно всё это время выбирал? Или выбирал камень через бленкер? Я своим прибором наладил связь с камнем, а камень сформировал обратную связь. Камень искал решительного авантюриста, вроде вас. Вы не замечали признаков разума у своего спасителя?
Я подумал, что отношусь к камню, как к другу, и решил согласиться:
— Пожалуй. А ещё он превращает уран в золото.
— В золото?
— Да. Всё, что плотнее свинца, камень превращает в золото. Именно так я справился с атомной бомбой. От неё осталось одиннадцать килограмм золота. Хотите, подарю?
Он пренебрёг моим предложением.
— Камень лечит вас от всего на свете, и превращает свинец в золото? А как насчёт власти над миром? Это описание философского камня, Максим. Как он выглядит?
Я задумался, и через минуту признал его правоту:
— Как философский камень: плотная упаковка человеческих костей. Кости светятся и греют. В целом там спокойно и уютно. А ещё пока я здесь — в камне не проходит ни секунды. Но если я перемещаюсь в камень, то время останавливается здесь… о, я не слышу дозиметра!
Я вылез из ванны и, оставляя мокрые следы на кафеле, подошёл к счётчику. Он всё-таки щёлкал. Когда я взял его в руки, стрелка дёрнулась и поднялась до четверти. Но это был очевидный прогресс. Я буду жить!
Нисколько не заботясь о брызгах, плюхнулся обратно и снова погрузился с головой. Когда вынырнул, у Никанорова был готов следующий вопрос:
— Как думаете, кто вырубил эту келью в камне?
Я сразу вспомнил бородатого мужика на троне. И чёрное солнце. Сделалось холодно.
— Никак не думаю. С самого начала воспринимал каменный мешок, как данность. О том, что у него был создатель, ни разу не пришло в голову. Но, может, вы и правы. Разумеется, в келье мог кто-то жить и до меня. Не исключено, что кости, которые там светятся — это и есть останки прежних хозяёв.
— Что вы собираетесь со мной делать?
— Думаю предложить вам продолжить работу над бленкером. Но я не уверен…
— Допускаете, что я услышу ответ, и тоже получу свой камень? И тогда, планируя будущее человечества, вам придётся учитывать и моё мнение?