Не выпуская из руки дозиметр и таймер, приложил ладонь к одной из бочек и сместился с ней в ванную комнату Эрмитажа. Закрыл сливное отверстие пробкой и опростал бочку в ванную. Тут же залез в неё, ушёл под воду с головой. Через минуту вынырнул и признал эту идею дрянной. Всё было нужно сделать наоборот. Следовало перенести ванную в камень. А сейчас я теряю драгоценное время: посреди Бискайского залива замерзает Мария, Штаб не знает, что репетиция вывода спутников на орбиту уже началась, а враги совещаются и вот-вот начнут палить в меня и в друга друга…
Нет, «лечиться» в реальном мире — непростительная глупость. Нужно всё бросить, отыскать в хозмаге ванную и перенести её в камень. Там у меня ещё четыре бочки…
Скрипнула дверь.
— Простите, ради Бога. Прошу понять правильно…
Я сразу успокоился.
Никаноров — не последний человек в моём проекте. Собственно, первый. А если быть совсем точным, то и проект не столько мой, сколько его.
— Пригласил бы вас зайти и не стесняться, — сказал я. — Но обратите внимание на прибор под умывальником.
— Это счётчик Гейгера? — спросил Никаноров.
— Ага.
— А почему он щёлкает?
— А как вы сами думаете, почему?
Он отодвинулся от двери, но не ушёл.
— А ванная зачем?
— Лечусь.
— В ванной? Это какой-то ритуал?
— Может, и ритуал. Но чертовски эффективный.
Никаноров чуть шире открыл дверь:
— Переливается.
Я не понял, о чём он говорит.
— Что переливается?
— Вода. Вы набрали полную ванную воды.
— И что?
— Это значит, что бочка была полной.
Я почувствовал раздражение. Что он от меня хочет?
— Она и была полной.
— Как вы её подняли? Это же двести килограмм! Фактически одной рукой. Вторая только придерживала, чтоб лилось в ванную, а не на пол…
Ах, вот оно что. Двести килограмм? Как бы это объяснить…
— Дело в том, Александр, что ответом на ваш второй вопрос был камень.
— Камень?
— Да, камень. По вашей теории, моё подсознание спросило бленкер, как увеличить срок жизни. И он подарил мне камень. Что-то наподобие кельи, небольшой комнаты, вырубленной в сплошном массиве камня.
— И вы чувствуете себя лучше?
Я так рассмеялся, что едва не захлебнулся. Наверное, это была истерика. Меня здорово напугал дозиметр. Лучевая болезнь — это всё-таки не совсем то, что хочешь видеть в анамнезе своей учётной карточки районной поликлиники.
Александр вежливо молчал, пока я не отсмеялся.
— Вода, в которой я лежу, — это тоже камень. Если я прикасаюсь к камню свободным от одежды телом, то он растекается лужей. И в этой луже меня уже трижды спасли от смертельных ранений. Заодно и прибавили здоровья. Сейчас я облучился так, что не хватает шкалы прибора. Надеюсь, что обойдётся. Прислушайтесь, кажется, щёлкает тише…