Я извернулся и приник глазом к полу: да, сидит. Чёрное солнце и высокая спинка трона. Ветер листает страницы и шевелит длинные космы, выглядывающие из-под капюшона. Что он читает?
Через минуту лежать надоело. Поднялся и осмотрелся. Пиджак и рубашка безнадёжно измазаны кровью. В кулаке — две золотые пули. И ноющая пустота на месте сердца. Она выстрелила!
Я вылез из ямы и удивился, что раньше не обращал внимания на изменения в камне. А они были. Каждое моё ранение, каждое превращение камня в воду оставляло следы. Я дважды был тяжело ранен, считай, при смерти. И вот оно углубление в полу. Подолгу залёживался на «кровати»? — заметная выемка на месте затылка и две вмятины на месте ног.
Что интересно, я всегда укладывался на одну и ту же «кровать», над которой ниши-«полки». Как в казарме. И вот теперь: «моя» кровать приобрела неряшливый рельеф, а «соседская» поражала идеальной плоскостью.
Но что там, за стенами?
Что будет, если достаточно долго стоять босиком на костях, постепенно погружаясь в них по колени, по пояс, с головой? Если стены не бесконечные, то однажды откроется выход. Куда? К мужику на троне? А даже если бесконечные? Ведь пока я здесь, в моём мире времени нет.
И это чудовищно: если я проломлю стену и выйду из кельи куда-то наружу, не последует ли за этим смерть моего мира?
Но можно всё представить проще. Предположим, в следующий раз Мария выстрелит мне в голову, я успею вернуться в камень, но камень не сможет меня оживить. Что будет с моим миром? Наверное, следует быть осторожнее с подобными экспериментами…
Я сел на кровать и покатал на ладони золотые пули. На этот раз не удивился. Они ведь изначально были золотыми. Хотя нет, одна из пуль, первая, оставалась в казённой части. Это следующие две пули я сделал золотыми с помощью полотенца… интересно, может быть такое, что дважды прошедшее через камень золото становится более высокой пробы? Усмехнулся: не всё ли равно? и бросил их на полку к «близнецам» — пулям красноармейцев.
И что мне теперь делать?
Возвращаться к Марии не хотелось. Не думаю, что она снова будет стрелять, но семейных сцен на сегодня достаточно.
Вернуться на маяк? Но появляться перед своей командой в окровавленном костюме лузера, как-то не по-генеральски. А мне хотелось выглядеть генералом. Хотя бы в глазах своего штаба. Кстати, если бы Мария меня всё-таки застрелила, чтобы стало с моим штабом? И с Никаноровым?
О! Я щёлкнул пальцами… совсем, как Мария…
Конечно, к Никанорову! Окровавленная одежда — это очень по-марсиански. Если спросит, скажу, что пообедал вождём мирового пролетариата, а теперь нужно переодеться. Марсиане, они же все людоеды! И если кого-то кушать, то не простолюдина же? Что непонятного?