Мне нужно, чтобы ты принес фотографию в рамке, которую я видел у него в кабинете. Вчера, когда мы разговаривали, я машинально ее рассматривал, не подумав, что она может нам пригодиться. Это групповой снимок - Рене Жослен в центре, Жуан и, скорее всего, Гуле - слева и справа от него, другие сотрудники, мужчины и женщины, стоят во втором ряду, - всего человек тридцать. Там не все работницы, только те, кто давно здесь служит или самые лучшие. Вероятно, снимок сделан по случаю какого-нибудь юбилея или в связи с уходом Жослена на пенсию.
- Вы будете у себя в кабинете?
- Нет. Приходи в пивную на бульваре Монпарнас, где я уже был.
- Где эта пивная?
- По-моему, она называется франко-итальянской.
Рядом с магазином, где продают товары для художников и скульпторов.
И он пошел, ссутулясь, покуривая трубку, которая впервые за год имела привкус осени.
Ему было немного стыдно, что он так резко разговаривал с мадам Жослен. Он понимал, что эта история лишь начинается. Ведь только она могла что-то от него скрывать или лгать ему. А его ремесло состояло в том, чтобы узнавать истину.
Мегрэ всегда было тяжело опровергать чьи-то доводы. Впервые это произошло в детстве, когда он только пошел в школу в своей деревне Алье. Тогда он первый раз в жизни соврал. В школе ученикам раздавали уже не новые, более или менее потрепанные учебники, но у некоторых учеников были совсем новые книги, и он ужасно им завидовал.
Ему выдали катехизис в зеленоватой обложке, с уже пожелтевшими страницами, а дети из более зажиточных семей купили себе новые книги последнего издания в обложке заманчиво розоватого цвета.
- Я потерял катехизис... - сказал он как-то вечером отцу. - Я пожаловался учителю, и он выдал мне новый...
На самом же деле он его не терял, а спрятал на чердаке, не осмелившись выбросить.
В тот вечер он не мог заснуть, он чувствовал себя виноватым и не сомневался, что в один прекрасный день его обман выплывет наружу. Назавтра он уже пользовался новым учебником без всякой радости, а потом три или четыре дня страдал, пока не подошел к учителю, держа в руках книгу.
- Я нашел старый, - прошептал он пересохшим от волнения языком, весь красный от стыда, - отец велел мне отдать этот вам.
Он до сих пор помнит взгляд учителя - проницательный и доброжелательный одновременно. Без сомнения, тот обо всем догадался, все понял.
- Доволен, что нашел?
- О да, господин учитель...
Он на всю жизнь сохранил благодарность учителю за то, что тот не заставил его сознаться во лжи и тем самым избавил от унижения.
Мадам Жослен тоже лгала, но она была не ребенком, а взрослой женщиной, матерью, вдовой. Вероятно, она была вынуждена лгать. А другие члены ее семьи тоже лгали по той или иной причине.