— Ты беременна? — перебил Алекс.
— Беременна? — Милли ухмыльнулась своей фирменной ухмылкой. Той, от которой Алекс уже успел отвыкнуть. — Ты издеваешься?
— Милли, я не издеваюсь.
— Нет, я не беременна, — ответила Милли после паузы. Ее голос звучал совсем опустошенно.
— Тогда мы можем аннулировать брак.
Милли еле удержала в руках трубку.
— Что? Почему?
— Я понял, что ошибся, — ответил Алекс. — Уверен, ты пришла к такому же выводу.
— Но почему?
Алекс ожидал, что обрадует Милли. Но она была как будто искренне расстроена. Алекс не был готов к тому, что разговор примет такой оборот.
— Я бы не хотел вдаваться в подробности, — ответил он. — Наша брачная ночь сказала все сама.
— Насчет этого…
— Я не хочу ничего обсуждать. Финансовая часть остается, как есть. Пять миллионов остаются у тебя. И ты можешь дальше быть моей гувернанткой. Конечно, если хочешь.
— Гувернанткой, но не женой, — подчеркнула Милли.
— Вряд ли тебя это расстроит.
— Что это значит?
Теперь Милли как будто разозлилась. Алекс окончательно потерял логику разговора. Он хотел обрадовать Милли, а вместо этого словно обидел ее. Или это просто ее гордыня?
— Не разыгрывай трагедию, — сказал Алекс, чтобы вывести Милли на чистую воду.
— Трагедию?
— Анна и так устроена в академию, значит, с Бентано она жить не будет. На каникулы она может ездить к тебе.
Милли не могла поверить, что он это сказал. Может, она ослышалась? Может, Алекс не это имел в виду?
— Что? — спросила она. — Как ты это устроил?
— Бентано включает мозг, когда его комфорт под угрозой. Его дом взят в ипотеку, которую он не в силах выплачивать. Я переоформил ипотеку на себя.
Милли с трудом верила своим ушам.
— Алекс, ты…
— Анна теперь и моя семья тоже, — перебил Алекс. — Я должен о ней заботиться.
— Она не будет твоей семьей, если наш брак аннулируют.
У Алекса не было доводов против правоты Милли. А заботу об Анне он искренне считал своим долгом. Он не бросит сестру Милли после того, как потерял свою собственную сестру. Но если их брак аннулируют, он вряд ли снова увидит и Милли, и Анну. Почему осознание этого так больно отдавалось в груди? Алекс едва ли знал их обеих.
— Даже если так, — сказал он. — Я уже принял решение.
— Зачем тебе это, Алекс? — тихо спросила Милли. — Как ты можешь быть таким добрым и жестоким одновременно? Почему мы не можем просто… поговорить?
— Тут не о чем разговаривать.
— А как же наследник?
— Значит, мой бизнес получит Эцио. — Алексу была противна эта мысль, но он с ней почти смирился. — Я дам поручения своим заместителям, чтоб он не пустил все под откос.