Это было почти сродни улыбке.
В какой-то момент Блэк осознал, что открыл глаза.
Он посмотрел на лицо мужчины-лаборанта, посмотрел в его рубиново-красные глаза и увидел там отражение собственных глаз. Он осознал, что они светились. Они светились ярким, огненным, желтовато-золотистым свечением, которое становилось лишь ярче в том отражении, на которое смотрел Блэк.
Он видел за этим отражением страх.
Он видел, как скука, раздражение, высокомерие уходят с лица мужчины.
Он видел, как живой свет мужчины сокращается вокруг его худого тела, пока тот смотрел в лицо Блэку. Он ощутил то самое мгновение, когда мочевой пузырь видящего опустошил себя, послав тёплую струю жидкости внутри его штанины.
Блэк осознал, что тоже улыбается.
Женщина-лаборантка застыла, широко раскрыв глаза и держа в одной руке органическую машину, похожую на какое-то сенсорное устройство.
Она была хорошенькой, заметил Блэк.
Волосы цвета «клубничный блонд» (редкий оттенок для видящих) контрастирующие с ними тёмно-карие глаза, которые казались почти чёрными и содержали светло-голубые пятнышки, совсем как звёзды. У неё были высокие скулы, худые мускулистые руки, длинная шея. Несмотря на цвет волос, которые могли быть и крашеными, всё в ней кричало «видящая».
— Тебе лучше уйти, — сказал ей Блэк. — Тебе лучше уйти прямо сейчас.
Женщина-видящая моргнула.
У неё отвисла челюсть, когда она уставилась на него.
— …Или нет, — произнёс Блэк, пожав плечами.
После его слов воцарилось молчание.
Он чувствовал, как это плотное огонь-жидкость-океан-небо перестраивается под его ногами. Он чувствовал, как это пульсирует, поднимаясь от ступней по ногам, по бёдрам и животу, по груди, по плечам, по рукам, к шее и заливает жаром лицо.
Этот жар запульсировал в оковах органического металла, удерживавшего его на столе.
Этот жар пульсировал как бьющееся сердце, растягивал его кожу, все сильнее и сильнее натягивал жёсткую материю металла.
В этот раз не было усилий.
Не было ярости, не было паники, не было боли.
Тишина изменилась на глазах у Блэка, пока он наблюдал за уставившимися на него лаборантами.
Теперь они казались парализованными.
Они вообще не выглядели как полноценные разумные существа.
Казалось, они застряли в ловушке света Корека. Теперь Блэк сильно ощущал Корека, почти как поглощённого близнеца, его тёмную половину, живущую под его кожей.
«Пожалуй, начнём?» — спросил Корек в этой тишине.
Что-то в этих двух словах заставило кровь Блэка заледенеть.