По правде говоря, я была его женой, но даже я не знала точно, каков размер состояния Блэка.
Я знала, что он сказал бы мне, если бы я спросила. Мне просто не приходило в голову спросить.
Если честно, я не особенно интересовалась этим до недавних пор, когда это начало казаться вопросом жизни и смерти.
Но да, Блэк не был большим фанатом России как страны.
Я знала, что отчасти это пережитки того периода, когда он очутился здесь в 1950-х, а также тех лет, когда он сражался за американцев против Советского Союза. Мне казалось слегка забавным то, что ему отчасти промыли мозги антисоветскими и антикоммунистическими речами того времени, как минимум за годы его работы на армию.
Я знала, что отчасти это пережитки тех лет, в течение которых он боролся с торговлей людьми… и с дядей Чарльзом.
Даже не зная, что это мой дядя Чарльз, я была в курсе существования видящего по имени «Счастливчик Люцифер», который обитал в России и выдавал себя за олигарха и шишку мафии. Судя по тому, что говорил мне Блэк (не говоря уж о самом дяде Чарльзе), «Счастливчик» по-прежнему обладал большой властью в Москве.
Странно, но я так и не приняла до конца этот аспект моего дяди.
Я едва уложила в голове тот факт, что «Счастливчик» и мой дядя — это одна и та же личность.
Всё, что я слышала о Счастливчике Люцифере от Блэка, когда мы только познакомились, было весьма тревожным и почти походило на мультяшного злодея. Он активно действовал на чёрном рынке до корейской войны, торговал наркотиками, детьми, женщинами, мужчинами, оружием, войной. Блэк говорил, что он контролировал команды спецназа, когда они оба сражались во вьетнамской войне. Блэк также описывал его как серого кардинала в последующие годы, который имел много влияния на то, кто приходил к власти в российском правительстве… сначала в Советском Союзе, а позднее, после развала Советского Союза, и в России.
Блэк даже намекал, что Чарльз как-то причастен к его распаду, что это он решил, что России и союзным республикам пришла пора войти в мировую экономику.
Я ни разу не набралась смелости спросить у своего дяди, правда ли это.
Я вышла из первого лифта и оказалась в мраморном фойе.
Они повели меня по мраморным лестницам во второе фойе, которое также было мраморным, но содержало в себе репродукцию скульптуры Микеланджело «Венера Милосская» в полный размер.
Я задержалась там ровно настолько, чтобы войти во второй лифт — очередного красного-золотого монстра с позолотой, с дверьми получше, но тут оказалось ещё больше гербовых лилий и голов херувимов. Хоть второй лифт и пребывал в лучшем состоянии, он всё равно источал какую-то поношенность.