Я слишком хорошо знала этот низкий голос с сильным акцентом.
Но я никогда не слышала его таким.
Он говорил так кротко, так запуганно, с таким, чёрт подери, рвением и откровенным восторгом от того, что Ник сосредоточился на нём, что я вообще едва узнавала Солоника. Видя, как эти фиалковые глаза с надеждой смотрят в лицо Ника, я искала какой-то фокус, манипуляцию, и ощутила, как усиливается моё замешательство от понимания, что здесь нет никаких уловок.
Уже сложно было соотнести этого нового, помешанного на Нике Солоника с тем, кого я до ужаса боялась в Сан-Франциско, и тем более с тем, кто похитил меня в Таиланде. Мой страх перед ним уже превращался в какую-то жалость, полную отвращения.
— Прости, что я не сказал тебе об этом, брат, — выдохнул Солоник. Он импульсивно поднял руку, погладил Ника по волосам. — Он прав. Я не хочу тебя беспокоить.
Ник стиснул зубы.
В отличие от касаний Джема, тут я заметила, что он отпрянул от его прикосновений.
Однако он не оттолкнул Солоника от себя.
— Пока мы быть наверху, я управлять главной конструкцией, — объяснил Солоник, и в его глазах опять появилось то рвение, жаждущее одобрения. — Я взломать это, заставить их стрелять друг друга. Я устранить камеры. Я пойти на цокольный этаж, где больше охраны… я стрелять их. Я находить камеры, мониторы. Я вернуться наверх. Я искать Алексей.
— Ты его нашёл? — спросила я с неверием в голосе.
Солоник едва взглянул на меня, и его глаза переполнились пренебрежением.
Ник зарычал на него.
— Отвечай ей, мать твою.
— Да, — ответил Солоник, вновь сделавшись покорным. — Я найти его. Алексей внутри убежища. С Юрием и другими. Я не могу добраться до них там. Там есть поле… — он показал вокруг своего тела, рисуя какую-то сферическую форму. — Там нет Барьера. Я не могу туда попасть. Я не могу их вытащить оттуда. Я прийти сюда…
Он обвёл жестом комнату с книжными шкафами, поджав губы.
— …Я также искать что-то, кого-то, кто дорог Алексею, может. Что угодно, что может его выманить.
— Какой этаж? — спросила я. — Где убежище?
Солоник хмуро посмотрел на меня.
— Седьмой этаж. Апартаменты Юрия. Наверху.
— Они могут нас слышать? — спросил Джем с таким же изумлением, что и я. — У них есть доступ к наблюдению? Они слышат наш разговор прямо сейчас?
— Нет, — подумав, Солоник нахмурился. — Da, ну… я так не думать. Я всё отключить. Когда я быть в месте охраны, я всё отключить. Все, кроме одной камеры, в убежище.
Джем, Ник и я переглянулись.
Я честно не могла сказать, хорошие это новости или плохие.
Ну, то есть, хорошие новости — это то, что никто не станет по нам стрелять, по крайней мере, прямо сейчас. Плохие новости — мы понятия не имели, как вытащить их из убежища, или кого они могли вызвать на подмогу.