Он протянул руку за брелоком, и Райли передала его ему.
Он стал вертеть безделушку в руках.
– Я сказал ей не оставлять его себе надолго, – сказал он. – Я хотел, чтобы она передала его тому, кто, по её мнению, в нём нуждается. Принцип «заплати другому», если вы понимаете о чём я. Думаю, именно поэтому она передала его малышу Бобби.
Он уставился на брелок.
Райли внимательно изучала его лицо. Он убийца? Конечно, пока он не продемонстрировал никаких признаков своей кровожадности. Но по собственному опыту Райли знала, что нельзя судить по внешнему виду, как и по первому впечатлению. Она напомнила себе о словах Уэстона Брудера: «Он негодяй».
Брудер, по всей видимости, был уверен в том, что Рэд Мессер – убийца его дочери.
Райли должна узнать правду об этом как можно скорей.
– Как хорошо вы были знакомы с семьёй Ферн? – спросила Райли.
– Ну, в таком маленьком городке все знают Брудеров. Но мы со стариной Уэстоном Брудером никогда не были друзьями. Скорее наоборот.
Райли почувствовала, что Джен хочет задать следующий вопрос. Она кивнула ей.
– Мистер Мессер, вы можете сказать, где находились в момент смерти Ферн?
– Да, но если вам нужно моё алиби, от меня вам будет мало пользы. Вы сказали, вчера убили кого-то ещё?
Джен кивнула:
– Женщину по имени Риз Фишер. Она погибла на путях неподалёку от Барнуэлла, штат Иллинойс. Это случилось утром, примерно в то же время, что и убийство Ферн.
Мессер пожал плечами и сказал:
– Оба раза я спал здесь совершенно один. Не думаю, что вы хотели услышать нечто подобное, но это правда. У меня такой странный режим оттого, что я работаю поваром в ночную смену в местном круглосуточном кафе. С полуночи до восьми утра. Я сплю в течение дня, и спал, когда вы постучали. Тем не менее…
Он задрал правую штанину пижамы, и Райли с удивлением увидела протез вместо ноги, скрытый пижамой и тапочками. Это объясняло его прихрамывание.
– Возможно, это сойдёт за алиби.
– Ирак? – спросил Билл.
– Точно.
Райли поняла, что Билл сразу уловил физический недостаток мужчины. Ей мужчина казался достаточно подвижным несмотря на свой протез, но тут она вспомнила следы на сцене убийства неподалёку от Барнуэлла. Они выглядели очень ровными и вряд ли их мог оставить человек с протезом.
Мессер объяснил:
– Я потерял ногу в две тысячи четвёртом, в ходе второй Битвы за Фаллуджу. В тот момент я был сержантом в армии.
Он улыбнулся горькой, ироничной улыбкой.
– Вы не можете представить, как я желал поехать туда и служить своей стране. Я очень боялся, что меня не примут в армию. И у меня были причины опасаться. Это было время, когда действовал принцип «не спрашивай, не говори».