А я усмехнулась:
– А вы тоже любите блондинок?
Он не ответил, но улыбался, наблюдая за тем, как я раскатываю тесто и укладываю на противень – не в первый и не в сотый раз, все же работа в кафе мегаполиса многому научила. Как сложно было жить раньше, и одновременно как это было просто… Кинред отвлек меня от воспоминаний:
– Я тоже склоняюсь к тому, что это должен быть Той. Раз тебе морально легче будет пережить психологические последствия. Да и ему подобный опыт не помешает.
– Когда? – я попыталась спросить как можно спокойнее.
– Завтра. Или ты совсем расслабишься без экспериментов и встрясок, а у меня расслабленных сотрудников обычно не водится. Переключайся, Ината. Просто возьми и переключи в мозге нужный рычаг. Ты будешь во всем этом участвовать, даже привязывать не придется. В самом крайнем случае я дам тебе тот же препарат – и тогда Тою не придется тебя уговаривать.
– Почему же вы не сделали этого раньше?
– Потому что до сих пор не уверен в чистоте эксперимента. Вот сможешь ты сейчас меня поцеловать так же, как час назад?
– Нет. Потому что не хочу этого. И тогда не хотела – укол заставил меня думать, что хочу. Это вообще была не я, я на такое не способна.
– Способна, конечно, просто тебе нужна искренняя симпатия к человеку. Когда включится настоящая страсть, тогда ты сама себя не узнаешь – и это будет чистое удовольствие, пусть даже самое стыдное в твоей биографии.
– Возможно, – я не хотела спорить о вещах, в которых не имела никакого опыта. – И все еще надеюсь, что вы передумаете и назначите меня вашим поваром. Я освою любые блюда, даю слово, я вообще быстро учусь.
– Вот в последнем у меня сомнений не возникает, – он снова смеялся. – Но не надейся, Ината. Я слишком долго тебя искал, чтобы теперь не использовать. Тою ты нравишься настолько сильно, что я впадаю в восторг, когда сажусь анализировать данные или слушаю отчеты о его переживаниях за день. Он способен говорить о тебе постоянно, если его не останавливать, он слушает, как ты спишь, и очень переживает по поводу твоих чувств к нему. Хоть убей, но это у людей называется влюбленностью. Думаешь, почему он так спокойно остается в стороне и не давит на тебя? Это подсознательное желание вызвать симпатию, а не испугать.
– А он способен давить? – я нахмурилась.
– О-о, еще как! Помнишь же, исходный код – мой. Что-то же он должен значить?
На это и я не могла не усмехнуться. Поставила противень в жаровой шкаф и выпрямилась.
– Теперь я могу идти, сэр?
– Куда? – он вдруг изобразил ужас. – Ты хочешь меня оставить справляться с этой штуковиной самому?