Берни испуганно поглядел на меня:
— Эй! А не приходило в твою гениальную голову, что и мы чересчур много знаем? — Понизив голос, он продолжил: — Предположим, кто-нибудь решит избавиться и от нас?
— Не болтай глупостей! Разве ты читал, чтобы частные сыщики когда-нибудь гибли?
— Я говорю серьезно, Чет. Мне не нравится эта затея. Лучше нам потихонечку упаковаться и отправиться восвояси. Мне не улыбается перспектива окончить дни в этом поганом городишке.
— Оставь! — ответил я. — Наша статья станет украшением журнала. Я займусь Хессоном, а ты выясни все, что сможешь, о загадочной личности в темных очках. Попробуй отыскать его. Вряд ли он дожидается тебя в Уэлдене, но пройдись по отелям, может, его там вспомнят. Не забывай упоминать о его машине.
Берни нехотя кивнул:
— Хорошо. Надеюсь, здесь не так много отелей.
Я поднялся:
— Для Сан-Франциско мне потребуется машина. Постараюсь вернуться сегодня же вечером. Прощай!
Берни тоже встал и поплелся за мной в вестибюль.
— Подожди минутку, — сказал я и вошел в телефонную будку. — Мне надо позвонить!
Я набрал номер клуба «Флориана» и попросил Спенсера. Минуты через две послышался его голос:
— Спенсер у телефона. Это вы, мистер Слейден?
— Да. Ты не припомнишь, был ли у мисс Бенсон золотой браслет с брелоками? Представляешь, что я имею в виду?
— Конечно, мистер Слейден. Я много раз видел у нее такой браслет. Она мне сама показывала его.
— Один из брелков был золотым яблоком?
— Да, мистер Слейден, золотым яблоком.
— Чудесно! Большое тебе спасибо!
Я положил трубку и вышел из будки.
— Мы не ошиблись, — сказал я Берни. — Брелок от ее браслета. Спенсер видел его. Интересно послушать, как Хессон объяснит, что брелок нашли у него в доме.
Уже смеркалось, когда я приехал в Сан-Франциско.
Спросив у полицейского дорогу, я двинулся через город и спустя некоторое время добрался до Леннокс-стрит. Оставив машину на пустыре, я направился пешком к большому кирпичному дому, темный силуэт которого четко выделялся на фоне заката. Потрескавшиеся стены здания были обезображены ржавыми железными лестницами, спускавшимися до земли. Они служили запасным выходом на случай пожара.
На ступенях возле подъезда сидела стайка оборванных мальчишек. Подталкивая друг друга локтями, они в упор разглядывали меня.
— Сэм Харди здесь живет?
— Здесь, но сейчас его нет дома, — ответил один из оборвышей.
Чуть подвинувшись в сторону, он уступил мне дорогу. Потом, будто по команде, мальчишки, повернув головы, уставились мне вслед.
Парадная дверь оказалась незапертой и, открыв ее, я очутился в пустынном и грязном холле. На опрокинутом ящике около стены сидел худой негр с изможденным лицом и потухшими глазами. В руках он держал бюллетень предстоящих скачек.