Я отворачиваюсь.
— Мне жаль, что они сделали это с тобой.
Роналдо дышит ровно, но больше не говорит.
* * *
Я должна была послушать.
Почему, черт подери, я не послушала?!
Я стискиваю бедра вместе и сжимаю руки в кулаки, отчаянно пытаясь сильнее сосредоточиться на чем-то, кроме этого. Но совершенно бесполезно. Вода, которая плещется снаружи, не помогает. Я понятия не имею, из какого направления доносится звук, но в течение прошедших нескольких часов стало ясно наверняка, что мы около пляжа.
Роналдо сказал, что видел его однажды, когда они принесли его обратно. Он думает, что мы находимся в темнице, которая расположена не слишком далеко от дома того, кто главный.
Ну, это почти темница, и мне ненавистна мысль, что она прямо рядом с океаном. Я могу чувствовать запах соленого воздуха, смешанный с вонью мочи.
Кто-то приходил, чтобы забрать чашку — точно, как сказал Роналдо. Он не шутил. Я заметила, что они приходят сюда регулярно каждые два часа, чтобы проверить своих заключенных. Я чувствую отвращение, когда понимаю, что для них в порядке вещей тот факт, что мы заперты и находимся здесь в подобных условиях.
— Я собираюсь позвать их. Они ведь не могут ожидать, что я просто стану писать на себя. Я человек, ради Христа.
— И человек что-то значит для них? — спрашивает Роналдо, закатывая глаза. — Это ничего для них не значит. Они садистские ублюдки. Ты вызовешь их сюда вместо того, чтобы позволить им самим прийти, и они сначала высмеют тебя, а потом позабавятся с тобой. — Он смотрит на меня тяжелым взглядом. — И я не думаю, что тебе понравятся их забавы.
Страх оседает внутри меня, а сердце замирает.
— Я вижу, как они смотрят на тебя. Они разорвут тебя в клочья, маленькая девочка. Не будь глупой.
Я прищуриваюсь.
— Ты что, ненормальный?
Он пожимает плечами.
Я снова с силой сжимаю бедра, как будто это поможет мне проигнорировать нужду. Ерзаю на том месте, где сижу, уставившись в потолок. Впиваюсь ногтями в ладони, надеясь, что это отвлечет мое тело, но этого не происходит. На самом деле я думаю, что это усиливает нужду.
Не могу это сделать, но действительно должна пописать.
— Я должна сходить в туалет, — стону я. Смотрю на Роналдо, и он указывает на угол.
— Я не буду писать в углу. Я даже не могу использовать руки. В конечном итоге я написаю на себя.
— Значит, ты не так уж и хочешь. — Он хмыкает в ответ.
Мне хочется выпороть его за самодовольство. Я знаю этого парня меньше двадцати четырех часов, а у него по отношению ко мне нет ничего, кроме сарказма.
Да, время от времени он услужлив, но он полный осел. Неудивительно, что он здесь, или почему те люди сделали это с ним. У него язык без костей. Я уверена, он не контролирует то, что говорит.