Комната Филиппа была просторной и солнечной. Однако из-за обилия книг и «экспонатов», как называла Эллина бабочек, жуков и прочих тварей, висевших на стенах в рамках под стеклом, которые ее приятель называл по-научному «энтомологическими коробками», комната больше напоминала зал музея. Девушке представлялся такой маленький домашний музей, всего из одной комнаты, в центре которой за огромным дубовым столом восседал «директор музея», ее Филипп.
Изредка «музейная» тишина нарушалась забежавшей Шарлоттой, выдумавшей очередную шутку. Сейчас она снова с таинственным видом заглянула в комнату и шепотом сообщила брату:
– У меня есть для тебя редкие экземпляры!
– Что там еще? – не очень-то поверил ей Филипп.
Девочка, вся сияя, разжала кулак. На ладони красовались две дохлые мухи.
– Это самка и самец! – едва сдерживая смех, сообщила Шарлотта.
– С чего ты взяла? – не замечая шутки, спросил брат, рассматривая мух.
– Одна сидела на бутылке с пивом, а другая – на зеркале! – радостно рассмеялась девочка.
Ей снова удалось провести брата. Филипп лишь улыбнулся Эллине и вздохнул, признавая свое поражение. Но Шарлотта уже вихрем умчалась из комнаты.
Эллина подробно пересказала Филиппу разговор с теткой. Тот был удивлен ничуть не меньше девушки.
– Вот оно значит как… Следовательно, твоя мать не знает ни о Марии Классенс, ни о завещании дедушки Освальда. Вспомни ее недоумение по поводу наследства, оставленного тетушке твоим отцом, – ей оно показалось слишком щедрым.
Эллина закивала головой.
– Значит так, – принялся Филипп выстраивать новую логическую цепочку. – Мотив «Деньги» остается только для твоей матери. У Хельца есть причина поважнее: «Карьера». У Аниты с Рудольфом… – Филипп задумался. – Вряд ли они сделали бы это из-за денег. Если уж Анита не убила дедушку Освальда…
– Да, там бы ей перепало гораздо больше. Да и зачем ей вообще деньги? Детей у нее нет. Но вполне возможен другой мотив, если она так и не простила Марку его предательство.
– И поэтому через двадцать пять лет отправляется с ним в путешествие?! – Да, – твердо ответил юноша, помечая мотив «Месть» около имени Аниты. – Поэтому они неожиданно отправились с ним в путешествие. Но зачем было тащить Марка в Египет? Ведь она могла отравить и на Кипре? Да и зачем вообще уезжать куда-то, когда можно было прекрасно отравить брата дома?
– Филипп, ты забыл: змея-то африканская! Значит, отравить можно было только в Египте!
– Логично. Более того, вскрытие тела в чужой стране никто проводить не будет. А уж дома тем более…
– И тем самым легче замести следы, – подхватила Эллина. – Но почему убили именно сейчас?