Мифил вперил тяжелый взгляд и, как показалось, целую вечность разглядывал. Пока, наконец, не сказал:
– Прекрасна.
А чуть позже с сожалением добавил:
– Прикройся, Избранница. С этого момента никто не может видеть твое тело.
В тот же миг появились двое жрецов, будто соткались из воздуха. В руках они держали одеяние, достойное императрицы, которое накинули мне плечи. Я сразу же закуталась в блестящую ткань, сжимая ее так сильно, что заболели пальцы.
Против воли снова оглянулась. И ми, и жрецы выглядели растерянными и немного испуганными, будто только что очнулись после крепкого сна. Они щурили глаза, осматривались, шептались. Я немного успокоилась, значит, никто кроме Мифила, не видел моего позора, значит, сам Темный, и вправду, приходил, дабы поглядеть на избранницу.
– Око показало последнюю Избранницу! – раздался громогласный голос Верховного жреца. – Да будет так!
А потом тишина молельного зала взорвалась сотнями восторженных голосов:
– Избранные… Бог указал… Избранницы!
Вокруг меня вмиг не оказалось никого. Девушки-ми дружно опустились на колени. Но не только они, жрецы тоже рухнули на пол. На ногах остались только испуганные девушки Избранницы, укрытые блестящими покрывалами, я и Мифил.
Я не испытывала ни благоговения, ни радости, только страх. В памяти все еще звучали слова Крона, и благосклонность Бога вызывала лишь подозрение.
– Бог принял Избранниц! – снова провозгласил верховный жрец. – И пусть начнется Темный отбор. Да будет так!
Зал загудел, то ли приветствуя, то ли ропща. Впрочем, мне было не до того, как бы не упасть, ведь дрожащие ноги едва держали.
– Прошу за мной, Избранница.
Я подняла глаза. Рядом стоял Крон и с жалостью смотрел на меня.
– Иди за мной, я провожу тебя до новой кельи.
Оглянулась, других выбранных девушек уводили прочь из молельного зала другие жрецы.
– Избранница, – снова привлек внимание Крон. – Нам пора.
Я кивнула и поспешила оставить это ужасное место. Впрочем, далеко мы не ушли. Едва гул молельного зала стих, меня прижали к прохладному камню.
– Глупая женщина! – возмущенно шептал жрец. – Что ты наделала?! Я же велел тебе не привлекать внимания!
Крон был зол, и, казалось, готов испепелить от ярости. Я ощущала жар, исходивший от его тела, но знала, жрец не причинит вреда. Смотрела ему в глаза и не могла насмотреться. А потом перевела взгляд на губы и поняла, что пропала. Губы манили, будто вода в пустыне, влекли как прекрасный цветок. В памяти возникло прекрасное обнаженное тело в парах мыльни. И с каждым мгновением искушение только усиливалось.