В течении трёх дней мы возвращались в старенький номер абсолютно усталые и измождённые многокилометровыми «прогулками». Этот город, как и его «прелести», казались бесконечным. Но несмотря на усталость нам было хорошо втроем, особенно когда прогулки не носили сексуального подтекста. Но все когда – нибудь заканчивается. И невинные прогулки в том числе.
В последний день пребывания – к большому нашему облегчению – после осмотра Красной площади – главной достопримечательности столицы России, попали в магический ресторанчик, вход в который, как бы ни забавно это было, располагался в мавзолее Ленина.
Обстановка внутри развесёлая. Русские народные костюмы, официантки в кокошниках и водка, которую с удовольствием пробует и, в итоге, распробывает Мэтт, под негодующим взглядом Элизабет.
Я же со всевозрастающим желанием смотрю, как она вкушает обыкновенные русские котлеты, что у нас в Англии никто не делает.
Сексуальность сквозит в каждом движении её губ, которыми она подхватывала кусочек и надкусывала его показывая белые как жемчуг зубки, иногда облизываясь.
Она не отрывает взгляд от хора на сцене, с улыбкой наблюдая за их незамысловатым номером. Её влажные от жира губки, так сильно порозовевшие напоминают мне ее киску, в которой я видел ее пальчики. Ассоциации прямые вызывают мощный прилив в паху, и член мгновенно стесняет движения и обостряет чувства.
Лиззи бросает на меня короткий взгляд, и, дожевывая, запивает все виноградным соком. А я слежу за капелькой, что стекает по ее подбродку, шее, теряясь в вырезе красного шерстяного платья. Она одевает его уже третий день, только меняя цвет. И красный прекрасно сочетается с ее светло русыми волосами, небрежно забранными наверх и губами увлажненными соком мяса.
Когда она просит передать ей тарелку с фруктами, я не глядя тянусь за ней, беру в руки и замираю.
Я не отдаю Лиззи блюдо, а ставлю возле себя.
Рука сама тянется за кусочком сочного, сладкого персика и подносит его к губам моей Лизз. Наши взгляды встречаются. Её – бархатный, чарующий и мой – умоляющий, жадный.
Она хочет взять фрукт из моей руки пальцами, хмурит бровки, но я отвожу руку и снова подношу десерт к её нежным, тонким губам, которые приоткрываются, выпуская горячий воздух
Лизз начинает елозить по стулу, а я чувствуя, как от этого простого движения в штанах и пояснице все горит огнем плотского голода.
Она мгновение смотрит на Мэтте, словно в поисках поддержки, чтобы избежать падения в бездну, в которую сама так хочет, но тот занят громогласной беседой о преимуществах летательного магического транспорта (Англичане летают на чемоданах, а Русские на метлах) с новым знакомым.