– Мальчики, вы бы знали, как я вас люблю! – мурлыкает девушка.
Элизабет улыбается и очень нежно и чувственно сама целует Деймона, выражая ему всю свою любовь. Затем она поворачивает голову и точно так же жадно касается губ Мэтта, руки которого уже дрожали от желания прикоснуться к разгоряченному весельем телу. А Элизабет продолжает поцелуи, вяло думая, что Деймон все же вкуснее. От него так приятно кружится голова или это кружится комната?
Поцелуи всё продолжались и продолжались, становясь из невинно дружеских, все более жаркими, глубокими. Это сплетение губ языков, взглядов, все больше напоминало чувственное соитие. Дыхание всех троих заметно учащается, кровь приливает к лицам и вполне определённым частям тела.
Их сознаниями постепенно овладевает стойкое возбуждение. Затем приходит похоть и поселяется там, где должен жить разум. Но ничего нет. В головах пусто и только шум дыхания заполняет эту пустоту, становясь единственной нужной музыкой. Громче. Громче!
Пока Элизабет целует Деймона, играя в тонкую игру пальцами, руки Мэтта начинают мягко, почти незаметно оглаживать её грудь сквозь тонкую ткань простого летнего платья. Не удовлетворившись этим, он спускает бретельку, открывая своему ошалелому взору молочно белое полушарие с увенчивающим его острым розовым соском.
Когда Элизабет снова поворачивается голову к Мэтту, подставляя губы для поцелуя, Деймона с восторгом обнаруживает перед собой одну прелестную грудку, и, недолго думая, освобождает из плена платья вторую. Они так манят его, что он без раздумий касается губами нежной, покрытой испариной, кожи.
Элизабет хочет вернутся к Деймону к его твердым губам и упругой плоти языка, но в этот момент его рот накрывает сосок, прикусывает, и она задыхается от ощущений, которые стремительным потоком спускаются вниз живота, туда где давно сосредоточилось ее желание.
Мэтт приник ко второй груди, и Элизабет, поскуливая от сладкой, ноющей, охватившей все порочное тело, боли, начинает поглаживать головы своих мальчиков, благодаря их за невероятные ощущения.
По её спине роем бегут миллионы мурашек, а тайное местечко начинает стремительно увлажняться. Она невольно раздвигает ноги, желая хоть немного охладить жар чресел рукой тянется к шелковым волоскам.
Рука Деймона спускает платье всё ниже, лаская плоский животик. Мэтт тоже не остается в стороне, приподняв таз Элизабет, чтобы платье вместе легко соскользнуло с бёдер, а затем, целуя кожу на животе, вообще спустил его с лодыжек и откинул в сторону.
Его язык тем временем уже щекочет пупок, а рука поглаживает внутреннюю сторону стройного бедра. Элизабет, задыхается, чувствуя волшебное головокружение, мешающее думать и принимать решения.