– Так-так-так, кто тут у нас? Тот самый мальчишка из подворотни? А не суженая ли кронпринца собственной персоной? Лайрина Эдифан, добро пожаловать на праздник.
– Лиарт, – прошипела я, – ты такой… такой… такой гад!
Лиарт рассмеялся, как и его приближенные. Ариарт пытался бороться с Ширангом, скинуть его с себя, но его попытки были тщетны – магию эдифан блокировал, не позволяя принцу применить ни одно заклинание. Моя злость, которую я так старательно пыталась унять, разрасталась все сильнее и сильнее, словно лесной пожар.
– Это все плохие слова, которые знает хорошая девочка? – сказал бастард и наигранно вздохнул. – Как жаль, что мне придется тебя убить. Мы так мало знакомы.
– Не трогай ее, Лиарт! – закричал Ариарт, которому все же каким-то способом удалось сбросить эдифана. Но Ширанг не пропускал его ко мне, скалясь. Сава стоял рядом и напряженно наблюдал за своим противником, но я не могла допустить, чтобы его вновь побили, как щенка. – Тебе ведь нужен я, Лиарт! Так убей меня и оставь Лайрину!
– Нет, Ариарт, мне мало твоей смерти, – совершенно спокойно, даже ласково отозвался единокровный брат кронпринца. – Ты должен почувствовать всю боль утраты.
– Ты лишил меня отца, разве тебе этого недостаточно?
– Отец был нашим общим, это не считается, а твоя мать предусмотрительно сбежала, – выплюнул Лиарт. – Если ты вернешь сюда свою мать, то я, так и быть, предоставлю тебе выбор, кого из них спасти.
Это был ложный выбор. Я уже была отравлена, и не факт, что удастся выбраться отсюда живой, да и уцелели ли эксперименты моей преподавательницы? Сможет ли она мне помочь? Я сильно сомневалась в этом. Значит, Лиарт играет грязно, очень грязно. Он пытается найти в Ариарте те же низменные чувства, которыми отравлен он сам. Или же хочет убить обеих дорогих кронпринцу женщин, ведь Ариарт не знаем о яде в моей крови. По лицу суженого заходили желваки.
– Ты чудовище! – выкрикнула я.
Наверное, я достигла апогея ненависти. Во мне настолько накалились эмоции, что аура буквально начала сиять. Дыхание стало учащенным. Кто бы знал, что путь познания себя может быть через ненависть? Не через любовь, которую я познала, а через ненависть? Любовь сложно показать миру, сложно открыться с ней, но вот с ненавистью… Это настолько мощное чувство, что оно ломает все замки, все преграды, все ограждения.
Я выдохнула, казалось, в абсолютной тишине, ломая все границы и преграды между мной и эдифаном. Теперь я не была скована, теперь между мной и лисенком тянулось множество тончайших прочных нитей, навеки соединяя наши сознания. Сава посмотрел на свои руки, после чего с озорной улыбкой оглянулся на меня.