В августе он заскочил всего на пару часов, и они гуляли в липовой роще вдали от поселка. Среди высоких, старых деревьев и больших камней, образующих причудливые группы, за неспешной беседой время пролетело, будто его и не было.
Потом, в конце октября, когда у Кристины были осенние каникулы, они снова виделись. И тогда провели вместе целых пару дней. Девушке удалось уболтать родителей отпустить ее в Санкт-Петербург, в культурно-образовательную поездку по музеям, якобы с одноклассницей. Поездка вышла культурная, но сопровождала Кристину в Эрмитаже вовсе не девочка из ее класса, а Герман. Все прошло идеально, и обман не был раскрыт.
Ночевала они в его квартире где-то в центре, в одной из множества пустых комнат, где стены и пол покрывала пленка, а на окнах не было штор. Строительные леса, банки с краской и лестницы.
В этом интерьере молодые люди ужинали при свечах на полу, сидя на подушках. Свечи были не атрибутом романтического вечера, просто разводку электрики в квартире переделывали полностью так, что света временно не было, и свечи служили единственным его источником.
Герман выделил Кристине более или менее обустроенную комнату с кроватью, а сам ушел спать в другую, прихватив с собой подушку и несколько толстых пледов.
На этом отсчет их встреч пока заканчивался.
Таинственный друг звонил ей теперь регулярно. Раз или два в неделю Кристина запиралась в своей комнате, и они говорили по несколько часов. За время их длинных телефонных бесед она успела узнать о Германе очень многое. Да и о себе рассказала, наверное, почти все.
За прошедший год они очень сблизились. Герман понимал ее, как никто другой. По одному ее «привет» в начале разговора он мог точно определить ее настроение и даже угадать, чем оно вызвано. Никто так не чувствовал Кристину, как он. Только Герману она могла довериться полностью, больше, чем родителям или кому-то из знакомых девушек. Но он не играл роль личного дневника или шкатулки для секретов, скорее сам при всей видимой открытости был сложнейшей из загадок.
Герман, казалось, знал миллион вещей обо всем на свете. С легкостью цитировал классиков русской и зарубежной литературы. Понимал, как устроены вещи и явления, сыпал терминами и охотно их пояснял, если Кристина не понимала. Впервые у нее появился друг, бывший умнее нее самой.
– Не знать не стыдно. Стыдно не хотеть узнать, – эти его слова навсегда врезались ей в память.
Их общение часто носило скорее интеллектуальный, чем чувственный характер, но несмотря на это Кристина все больше и больше отдалялась от сверстников. В школе ее всегда считали странной. Слишком способной, слишком умной, слишком рыжей и вообще слишком слишком. И до этого одноклассники отгораживались от нее. Теперь же и Кристина стала старательно избегать общения с ними. Она не боялась их или что-то вроде этого. Просто другие люди стали ей абсолютно не интересны. С Германом, напротив, ей всегда было, о чем поговорить или даже просто помолчать.