Корбо присел рядом и взял маленькую ручку жены, почувствовав, насколько она была холодной. Прикоснувшись к ней губами, он осторожно растянулся возле любимой и прижался к её телу. Обняв супругу, капитан прильнул к её щеке и прошептал: «Эстель, ты самое дорогое, что у меня есть. Только не уходи, не бросай меня!» – горячо молил он. Не решаясь выпустить девушку из своих объятий, капитан так и уснул.
Утром Корбо разбудили местные петухи. Взглянув на Эстель, он улыбнулся: ему показалось, что лицо супруги стало теплее, и в нём прибавилось жизни. В углу хижины сидел старик, невозмутимо растирая травы. Вичаша поднялся, подошёл к женщине и снял с её груди повязку. Осмотрев рану, знахарь наложил новое снадобье.
– Почему она не просыпается? – поинтересовался Тэо.
– Её душа не здесь. Она в стране духов, – покачал головой шаман. – Боюсь, сегодня они попытаются забрать её, – показывая на воспалившийся порез, проронил он и пояснил: – Вместе с кровью из Пэмуи ушло много жизни. Она слишком слаба.
Корбо испугано взглянул на старика:
– Сделай что-нибудь! Она не должна умереть!
– Я постараюсь, – пообещал Вичаша. – Но хватит ли у неё сил? – тяжело вздохнул индеец, и у капитана болезненно сжалось сердце.
Днём старик пытался напоить Эстель целебным отваром, закапывая его по каплям. Не зная, чем помочь, Корбо не отходил от жены, готовый выполнять любые приказы знахаря. Ближе к вечеру у раненой на самом деле начал подниматься жар, и Тэо почувствовал, как его захватывает всё нарастающая тревога. Когда наступила ночь, Вичаша сменил повязку и приложил свежие травы к ране. Тело Эстель горело, лоб покрылся испариной, а пересохшие губы потрескались. Бедняжка тяжело дышала, металась в бреду, что-то бессвязно бормоча, а иногда кричала. Она то звала капитана, то вспоминала детей и родителей, то, задыхаясь, умоляла адмирала оставить её и убраться. Корбо, не выпуская руку супруги, в отчаянье сжимал зубы и беспомощно наблюдал за мучениями любимой. Шаман непрестанно смазывал губы несчастной снадобьем и протирал её лицо и тело живительным составом.
В лачуге горел очаг, и его неяркие блики, падая на стены, создавали впечатление, что по углам действительно прячутся злые духи, мечтающие забрать душу девушки. И чем темнее становилось снаружи, тем явственней плясали в своём жутком танце тени. Они буквально подобрались к слабой жертве всё ближе, словно надеясь вцепиться в неё своими смертельными когтями.
Неожиданно на деревню водопадом обрушился дождь. Шумно застучав по листьям, покрывающим крышу, ливень ещё больше усилил ощущение присутствия в хижине зловещих сил. Норовя проникнуть внутрь человеческого жилища, тонкие струи, изгибаясь щупальцами бестелесных существ, с леденящим шуршанием сползали по хлипким стенам. Но, не достигнув задуманного, водные змеи с недовольным ворчанием сливались в более крупные ручьи и уже бурными потоками устремлялись к озеру, где и исчезали. Вспыхивающие молнии на мгновение высвечивали из темноты коряги и деревья, кажущиеся в ослепляющих отблесках света страшными чудовищами, а грохот разверзшегося неба заставлял землю сотрясаться, ввергая людей, притаившихся в убогих домишках, в трепетный ужас.