При полыхании молний уродливые тени подбирались к ложу раненой совсем близко. Казалось, все враждебные силы хотят захватить её в свои объятия, дабы утащить несчастную в глубины мрака. Тэо хотелось отогнать кошмар, витающий в хижине, и защитить любимую от незримой опасности, но, не зная, чем помочь, он, с тревогой всматриваясь в лицо Эстель, только продолжал страстно сжимать её руку, словно этим мог удержать супругу в этом мире.
Старик разжёг пучок травы и, шепча заговор, окуривал дымом тело женщины и всё жилище. Эстель металась по подушке, бредила и звала не то мужа, не то сына, не то их обоих, бесконечно произнося имя: «Тэо! Тэо!». Капитан, целуя её руки, шептал: «Я здесь! Я с тобой!» – и мучаясь от собственного бессилия, надеялся лишь на чудо и мастерство шамана. Неожиданно Эстель открыла глаза, но она явно не видела мужа. В широко раскрытых, ставших тёмно-фиолетовыми зрачках плясали демонические искры, отразившиеся от пламени очага. Женщина уставилась в одну точку, похоже, она находилась в другом, пугающем её месте. Неожиданно закричав: «Уходи! Оставь меня!», бедняжка, будто желая убежать от жуткого видения, попыталась подняться.
Вичаша вместе с капитаном удержали женщину, и она, обессилено упав на подушку, замерла. На мгновение Тэо показалось, что Эстель умерла, и его сердце пронзил панический ужас. У мужчины перехватило дыхание, он смотрел на супругу не в силах пошевелиться, но она снова хрипло вздохнула, и сердца капитана облегчённо забилось.
Когда начало светать, жар постепенно отступил, и раненая, наконец успокоившись, ровно задышала. Тэо понял: супруга просто спит.
– Пэмуя победила, – удовлетворённо проговорил старик и, чуть улыбнувшись, добавил: – Теперь она должна поправиться.
Корбо с благодарностью посмотрел на целителя и тоже отправился отдыхать.
Прошло несколько дней. Рана Эстель затягивалась, но она так и не приходила в сознание. Вичаша, как мог, поддерживал больную отварами, но бедняжка таяла на глазах. Каталина, ухаживая за сеньорой, с жалостью смотрела на свою похудевшую госпожу и только вздыхала, а иногда и утирала слезу.
При виде капитана индейцы настороженно перешёптывались, с сожалением посматривая то на него, то на хижину шамана. Сам Корбо ходил угрюмый и бросал встревоженные взгляды на чародея.
Приближалось полнолуние. Присев на землю неподалёку от хижины старика, Тэо наблюдал за торжественным восходом Луны. Она казалась огромной. Округлые бока небесной красавицы отливали золотом и, поднимаясь всё выше, ночное светило горделиво отражалось в водах озера. Отдыхая от забот и жары дня, жители деревни расположились на берегу и, беззаботно переговариваясь, любовались красотой Мах.