Испанец скоро ретировался и, вернувшись на флагманский галеон, передал ответ французов. Услышав растерянный рассказ парламентёра, адмирал презрительно усмехнулся:
– Ничего, скоро они пожалеют об этом… – зловеще прошипел он.
Солнце перевалило зенит и медленно клонилось к горизонту. Собравшиеся в акватории корабли тревожно замерли. Парусники напоминали драчливых котов, которые, прежде чем броситься в схватку, застыв на месте, пристально изучают друг друга.
На фрегате не наблюдалось никакого движения, палуба «Поцелуя Фортуны» буквально вымерла.
– Уснули они там что ли? – проворчал вахтовый одного из галеонов, лениво рассматривая противника в подзорную трубу.
Корбо, в самом деле, приказал команде отдыхать. Оставив пару матросов следить за испанцами, капитан и сам направился в каюту. Заметив в глазах Эстель тревогу, Тэо поцеловал взволнованную жену и ободряюще проговорил:
– Не беспокойся, милая, выход есть всегда, – улыбнулся он. – Мне надо передохнуть, нас ждёт беспокойная ночь, – укладываясь на кровать, пробормотал граф, и вскоре его ровное дыхание возвестило, что он уснул.
Подивившись спокойствию мужа, супруга завистливо вздохнула, но, решив довериться его уверенности, не стала мучать себя сомнениями, а, тихо пристроившись в кресле, открыла книгу Лопе де Вега.
Ближе к вечеру на фрегате поднялась непонятная суматоха. Французы сновали по кораблю, что-то двигали и перетаскивали, порой ветер доносил возгласы и ругань. Над морем сгущались сумерки, и вскоре мгла окутала залив. Взглянув на небо, Корбо удовлетворённо улыбнулся. Луна на чёрном небе почти не просматривалась, лишь еле заметный тусклый диск говорил о её наличии.
– Вот Мах опять стыдливо спрятала своё лицо, – вспоминая индийскую легенду, хмыкнул он и сделал знак команде.
Всю ночь до ушей испанцев доносился шум, далеко разносящийся по глади воды. На корабле французов царило веселье, слышались разгульные песни и пьяный гам. Испанцы недоумевали:
– Похоже, они осознали неизбежность скорого конца и решили за ночь выхлебать весь имеющийся на корабле эль! – предположил один из офицеров.
– Ну да! Решили повеселиться перед неминуемой смертью и вечностью забвения, – согласился другой.
– А главное – чтобы этот эль нам не достался, – проворчал несущий вахту солдат.
С фрегата что-то с грохотом упало, и французы громко зачертыхались. То ли это пьяный вывалился за борт, то ли свалилась плохо закреплённая шлюпка, когда на неё неосторожно навалилась хмельная братия, но несмотря ни на что, кутёж на корабле не утихал.
«Тоже мне, герои!» – презрительно усмехались моряки на галеонах, предполагая, что страх заставляет французов так сильно пить. Только ближе к рассвету корсары угомонились, и наконец всё стихло. Испанцы решили: либо у пиратов закончился эль, либо команда упилась до чёртиков и теперь в хмельном угаре бесчувственно валяется на палубе.