Вскоре горизонт посветлел, и акватория заполнилась густым туманом. Опасаясь, как бы корсары под завесой молочного марева не проскользнули мимо, офицеры передали вахтовым приказ смотреть в оба. Но солдаты только усмехались:
– После подобной пьянки французы поднимутся на ноги разве что к полудню!
– И какое уж тут управление кораблём? С головной-то болью? – смеялись испанцы.
– Да и на море установился полный штиль, – кивнул вахтовый на паруса.
Всё же согласившись с адмиралом, что от этих разбойников можно всякое ожидать, моряки старательно всматривались в белёсую пелену. Солнце поднималось над горизонтом всё выше, и округа постепенно заполнялась светом. Наконец подул ветер, и постепенно туман начал рассеиваться. Вахтовый, стоявший на мостике, потянулся и, стараясь прогнать подступающий сон, взглянул в сторону, где ночевал фрегат французов. Последние остатки испарений таяли, и моряк изумлённо вылупил глаза: корабль пиратов растаял вместе с туманом!
Вахтовый потёр глаза, желая убедиться, не чудится ли ему это, и даже схватил подзорную трубу, разглядывая прибрежную зону, но фрегата на месте не оказалось, не было его и в заливе. «Поцелуй Фортуны» буквально испарился …
Пытаясь найти разумное объяснение исчезновению корабля, испанец суеверно перекрестился. «Может, они по пьяни его просто утопили?!» – предположил моряк и, собираясь доложить о пропаже судна капитану, развернулся. Каким же было его изумление, когда на противоположной стороне косы он увидел пиратский фрегат, под всеми парусами улепётывающий в открытое море. Поднимая тревогу, вахтовый забил в судовой колокол.
Решив, что пираты пошли на абордаж, испанцы суетливо посыпали на палубу. Услышав истошный набат, сеньор Альканис, не успев толком одеться, выскочил из каюты со шпагой наперевес. Но оглядевшись, адмирал, как и все остальные, в растерянности остановился. Публика с изумлением наблюдала, как, словно издеваясь, фрегат, насмешливо раздуваясь парусами, свободно скользит по волнам, убегая от испанцев всё дальше.
Выругавшись, адмирал отдал приказ пускаться в погоню, и на остальных галеонах незамедлительно подняли тревогу. Торопясь сняться с якоря, матросы, занимая места, оживлённо рассыпались по кораблю. Наверное, один Диего мысленно радовался бегству капитана Корбо и искренне восхищался удивительной изворотливости пирата. Племяннику вовсе не хотелось, чтобы сеньора Эстель досталась его дяде, в этом случае надеждам Диего на наследство пришёл бы конец.
Хосе дель Альканис из-за очередной своей неудачи страшно разозлился и, во чтобы то ни стало, хотел найти крайних.