Между тем, обнадёженный скорой встречей с матерью Тэо от души радовался. Глаза мальчишки восторженно сияли, и он трещал, не замолкая, изводя испанцев вопросами. А поскольку Воронёнок упрямо изъяснялся только на французском, то от природы молчаливому Наваро пришлось несладко. Увалень был вынужден говорить за всех и переводить болтовню неугомонного сорванца товарищам. Тэо поинтересовался кличками лошадей и сообщил, что у него во Франции тоже есть лошадь, затем рассказал о своей сестрёнке, а после взялся расспрашивать, как этот противный дядька Альканис согласился его вернуть. Наваро, пыхтя и морща лоб на ломаном французском, как мог, отвечал, пытаясь объяснить решение господина. Наблюдая за уставшим от разговора Наваро и безмозглым доверчивым ребёнком, приятели вынужденного переводчика только насмешливо переглядывались и едко ухмылялись.
Слуги адмирала не торопясь ехали шагом, и де Дюпре несколько успокоился. «Так я вполне смогу их нагнать» – обрадовался он, и когда компания скрылась из вида, выбравшись из кустов, направился следом. Сумерки сгущались, и дороги вскоре стало почти не видно, но, к своей радости, Жермон заметил неподалёку от дороги в лесу костер. Тихо подобравшись ближе, корсар из зарослей следил за путниками.
Приятели, собираясь перекусить, поджаривали дичь, а Тэо сидел неподалёку и задумчиво смотрел на огонь. Малыш, похоже, подустал, его клонило ко сну, и, немного помучавшись, он прилёг возле костра. Взглянув на умиротворённую картину совместного отдыха, де Дюпре даже подумал: «Может, графиня ошибалась, и мальчику вовсе не угрожает опасность? А слуги сеньора на самом деле везут Тэо домой к матери?» Но осторожный пират решил, всё же выполнить пожелание сеньоры и отвезти малыша на Тортугу. Он понимал: именно используя любовь матери к сыну, адмирал и заставляет вдову подчиняться себе. Затаившись в кустах, де Дюпре продолжал наблюдать за испанцами.
– Наконец-то этот пиратский выродок перестал тарахтеть, – облегчённо вздохнул Наваро. – Думал, своей болтовнёй он сведёт меня с ума, – пожаловался увалень и, взглянув на мальчика, свернувшегося калачиком у костра, предложил: – Может, связать его? Вдруг решит ночью удрать?
– Не стоит, Наваро, – хихикнув, отзывался Диас. – Он уверен, что мы везём его к матери.
– Будет этому недотёпе сюрприз, когда его закроют в келье монастыря Санто-Доминго! – усмехнулся Лоренсо. – И что-то подсказывает мне, не просто так наш господин решил отправить мальчишку именно в эту глухомань… Скорее всего, оттуда он уже не вернётся, – предположил он.