Вернувшись на нос верхней палубы, граф, прильнув к ранее проделанному отверстию в стене, к своей радости, увидел отплывающий адмиральский галеон. Капитан поблагодарил создателя и мысленно хмыкнул. «Теперь освободить «Поцелуй Фортуны» станет гораздо проще», – подумал он и, к своему изумлению, заметил склоняющееся к горизонту солнце. Оказывается, за работой время пролетело незаметно, и уже приближался вечер. Понимая, что испанцы отложат казнь до утра, де Дюран и вовсе возликовал, мысленно посылая хвалу Создателю.
На палубе показался барон де Бергани и прикрикнул на часовых:
– Смотрите в оба! Возможно, на острове остались ещё разбойники! Вдруг они захотят освободить своих приятелей.
– Пусть попробуют! – засмеялись в ответ солдаты. – Шлюпки у них нет, а если попытаются добраться до корабля вплавь, то смогут вновь порадовать акул! Мало эти твари всласть пообедали, так ещё и ужин сам пожалует в глотки!
Внимательно разглядывая палубу, насколько это позволял небольшой обзор отверстия, Тэо понял, что на «Поцелуе Фортуны» дежурило пятеро солдат. Прикинув, что скорее всего около двадцати человек дожидаются своей очереди несения караула, опытный пират уже разрабатывал план захвата корабля, рассчитывая под покровом ночи легко справиться с охраной.
Барон де Бергани немного постоял на шканцах, удовлетворённо оглядывая корабль, и пошагал в каюту капитана. Проводив предателя зловещим взглядом, де Дюран поспешил вернуться в галереи фрегата и, отыскав Нихеля, сообщил ему новости. Матрос в свою очередь доложил, что нашёл отсек, в котором закрыли товарищей, и повёл капитана к месту.
Вновь тихо пробираясь в темноте узкой галерее, корсары наконец смогли различить стук костяшек по столу и испанскую речь. Определив, что за стеной находятся охранники пленных, они догадались, что отсек с командой находится где-то поблизости. Де Дюран, мысленно прикинув строение корабля, прошёл ещё немного и приложил ухо к перегородке. За ней слышалось что-то похожее на размеренный пчелиный гул, только изредка доносилось нечто более громкое, напоминающее не то стон, не то вздох, и капитан согласился с предположением Нихеля: именно здесь и находятся их товарищи.
В битком набитом тесном и душном трюме моряки с тоской ожидали своей участи. Помещение скудно освещал один единственный масляный фонарь, дающий свет разве тем, кто находился непосредственно под ним, а остальные члены команды томились во тьме. Судьбе было угодно отложить казнь французов до утра, и они, тихо переговариваясь, вспоминали былые подвиги под командованием своего капитана и его безвременную кончину: