— Ну а ты? Ездил по Европе?
Олли качает головой.
— Европа меня не интересует.
— И где же тебе понравилось больше всего?
— В Австралии. Я осел там на несколько месяцев. И подумываю вернуться туда через некоторое время.
— Отдохнуть?
— Жить, надеюсь. После выпуска. Чтобы был какой-то опыт. — Он подцепляет этикетку на своей бутылке.
— Я собиралась поехать туда. А где ты был?
— Я посетил не все, что планировал. Я провел много времени в Перте. — Олли пускается в описания мест, в которых побывал и которые видел, и яркие картинки, которые я сохраняла на своем ноутбуке в прошлом году заполняют мой разум, пока он рассказывает о своем путешествии. Я никогда не видела его таким оживленным и гадала, не оставил ли он свою живость в Австралии. Олли не упоминал о тех, кого встретил, кроме родственников, у которых останавливался, и мне было интересно почему.
— А я хотела поехать в Квинсленд. И в Сидней, — говорю ему я. С небольшой дозой сожаления.
— Прошлым летом? — Он выглядит удивленным. — Тебе следовало сделать годовую рабочую визу. Как мне.
— Я почти сделала ее, но передумала.
— Почему?
— Решила поступить в медакадемию.
— Медакадемия могла и подождать.
— У меня была другая причина остаться.
— А-а-а. — Олли ставит бутылку. — Эван отговорил тебя от поездки.
Это было утверждение, а не вопрос.
— Это я отговорила себя от поездки. Все намного сложнее, чем ты думаешь, — ощетинилась я. Зачем критиковать наши с Эваном отношения? Потому что именно это он делал. Снова. Я не могу понять его. Он старше меня всего на два года, а кажется, будто на целую вечность. И относится ко мне покровительственно.
Даже несмотря на мое молчание, мой взгляд четко дает ему понять, о чем я думаю.
Он морщит нос.
— Прости. Я веду себя, как гребанный родитель.
— Чего?
— Мне не следует заставлять людей учиться на ошибках, которые я допустил. Как это делают родители со своими детьми. Это не мое дело, но иногда я ничего не могу с собой поделать. Извини. — Он спрыгивает со столешницы. Он что, сравнил меня с ребенком?
— Она разбила тебе сердце? — отвечаю я.
Олли проводит кончиками пальцев по губам и смотрит прямо на меня.
— Кто?
— Та, что научила тебя цинично относиться к отношениям.
— Я научился не судить и не исправлять людей, — говорит он и покидает кухню прежде, чем я успеваю ответить.
Я трясу головой, стараясь осмыслить наш странный обмен репликами. Когда я выхожу из кухни, его уже нет. Эбби с Джаредом устроились на диване, и намерения Эбби предельно ясны. Скорее всего Джаред будет разочарован, так как не окажется в ее постели, и я гадаю, достаточно ли серьезен его интерес, чтобы остаться, если его ожидания не оправдаются. Я закатываю глаза, проходя мимо них, и она смотрит на меня, но не отвечает. Взгляд Джареда устремлен прямо на нее, они сидят близко, но не касаются друг друга. Воспоминания о первом поцелуе с Эваном и бойкой словесной дуэли со всеми вытекающими из этого последствиями вновь заставляют подняться бабочек в моем животе.