Она озадаченно посмотрела на уродливые пальцы, кое — где выступали отростки новых ногтей. Но в целом зрелище было ужасающее.
— Ринни, ты мужик, — выдала с кривой улыбкой.
— А ты сомневалась? — Ответил с иронией.
— Да, — подколола девушка и гадко засмеялась.
В такие моменты так хотелось ее затискать, как свою родную. Но между нами оставался барьер. Иногда чувствовал в ней позитив, выраженный в тонком черном юморе. Мне казалось, что так она показывает, что счастлива со мной. Но бывало, что она становилась чересчур серьезной и задумчивой. И это настораживало.
— Твоя Алиса пробила по карте хороший медцентр неподалеку, — произнесла Алена, продолжая настаивать на нормальном лечении.
Я усмехнулся, сразу же заболели ребра, и пришлось призаткнуться.
— Ты понимаешь, что все медицинские объекты наверняка арендованы имперцами?
— Пытаюсь втолковать назойливой. — В преддверие войны это нормальная практика. Они готовятся к потерям и наличию раненных, которых будут свозить сюда. В системе военное положение, и наше появление на любой станции будет тщательно расследовано. А вдруг мы саботажники или террористы? Поэтому придется болеть здесь.
— Твердолобый, — фыркнула Алена и выскочила.
В последние дни она страдала резкими перепадами настроения. То погладит с улыбкой по плечу, как жертву группового насилия, то нахмурится и выскочит.
Не прошло и часа, она вернулась как шелковая, с едой из бара.
— Не спрашивай, где я взяла кредиты, — брякнула между делом.
— Ты могла спокойно свалить со всеми моими сбережениями, оставив меня здесь,
— ответил, приподнимаясь на кровати.
— Могла, — пожала плечами Алена. — Но не свалила.
— А как ты сумела ускользнуть от них? — Решил расспросить, воспользовавшись ее разговорчивостью.
Первые двое суток с моего возвращения она много молчала, ограничиваясь односложными фразами. Когда я пребывал в полудреме, замечал, как девушка сверлила меня укоризненным взглядом, не отходя от койки часами. Порой вообще смотрела сквозь меня, иной раз боялся открыть глаза, чтобы она не подумала, что притворяюсь. Зная ее боевые возможности, становилось не по себе от этого холодного чернеющего взора. Как оказалось, я ее совсем не знаю! Но она заботилась обо мне хорошо. Даже очень хорошо.
— Легко. Я по глазам определяю, когда врут, — ответила и уселась на пол рядом.
— Что ж, похвально, — съязвил в ответ.
— Ты тоже иногда говоришь неправду. Вернее, умалчиваешь, — заявила.
Алена выбрала для себя самое удобное время, чтобы вытянуть из меня информацию. Потому как я теперь для нее уязвим.
— У самой рыльце в пушку, — ответил той же монетой, показывая зубы. — Руку себе отпилила, дерешься, как черный гвардеец первого круга. Странно себя ведешь.