Киллер всадил в Борьку две пули (одну в грудь, другую в голову) на лестничной площадке, когда тот вышел из квартиры. Борька упал в метре от двери. Инга, принимавшая в этот момент душ, ничего не услышала, потому что киллер работал с глушителем. Первой Борьку обнаружила соседка. Инга выскочила на ее заполошный крик, споткнулась о мертвого мужа, упала, поднялась и снова упала, лишившись чувств. Попутно случился выкидыш, осложнившийся воспалением. Инга долго лечилась то в гинекологии, то в клинике неврозов. Инна переживала за сестру так сильно, что едва сама не угодила в клинику, на соседнюю койку. Слава богу, все обошлось, только вот детей у Инги больше быть не могло. У Алексея сложилось такое впечатление, что после Борькиной смерти Инга поставила на браке и детях крест. В любовниках у нее недостатка не было (у такой красавицы-то!), время от времени она со смехом, будто анекдот, рассказывала об очередном отвергнутом ею предложении. Инна всякий раз интересовалась причинами, но ответ был один и тот же: «Да ну его, надоел». Предложение становилось концом романа, сигналом к расставанию. Иногда Алексею казалось, что Инга намеренно ждет, пока ей сделают предложение, чтобы разорвать отношения, что она эти предложения коллекционирует. Начав руководить людьми, Алексей, привыкший досконально вникать, вгрызаться в любое дело, стал почитывать книги по психологии. Постепенно увлекся, расширил кругозор, начал понемногу разбираться в теме. Не как профессиональный психолог, а как продвинутый любитель, но его знаний, например, хватило для того, чтобы заподозрить в Ингином «коллекционировании предложений» попытку компенсировать то, чего не получилось с ним. Такое объяснение не выглядело надуманным, притянутым за уши. То, что Инга тогда, на бульваре, действовала по своему желанию, а не по поручению сестры, Алексей знал твердо. Вскоре после свадьбы, еще до летней поездки в Крым – их свадебного путешествия, он завел с женой разговор об испытаниях верности. Вроде бы как случайно, а на самом деле намеренно, с дальним прицелом. Инна сказала, что испытание верности отрицает любовь и, вообще, в нем нет смысла. Когда любишь, не хочется испытывать, а если не любишь, то и испытывать незачем. Сказала так серьезно (она вообще не умела в шутку говорить о серьезном или шутить на серьезные темы), что Алексей сразу понял – не было никакого испытания. Были чувства…
К Инге он долгое время, года два, не меньше, относился настороженно, с опаской – а вдруг что? Вдруг вспомнит, сорвется, расскажет сестре или как-то еще осложнит их с Инной счастливую (по-настоящему счастливую) жизнь. Даже когда Инга вышла замуж за Борьку, опаска не исчезла. Исчезла она после трагической Борькиной смерти, даже не после самой смерти, а после завершения Ингиного «кочевья по клиникам» (ее собственное выражение). Поговорили, оказавшись наедине, по душам. Алексей признался, что ему до сих пор неловко за свое поведение во время того самого разговора, надо было вести себя иначе и слова находить другие. Инга улыбнулась и ответила, что все забыла – и то, что говорила сама, и то, что ей говорил он. И попросила больше никогда ей об этом не напоминать. В общем, все хорошо, можно не волноваться.