– Проблема решается легко! – объявила Инга.
– Надо кому-то занести? – Алексей выпятил нижнюю губу и развел руками. – Боюсь, что у меня столько не наберется. Тем более на такую глупость…
– Да у тебя не только на «занести», но и на бронзу для памятника не наберется! – поддела его Инга. – Я не о том. Мы приходим сюда раз в год, так?
– Так! – хором ответили Инна с Алексеем.
– Стоим примерно полчаса, не больше. Так?
– Так!
– Надувной Леша нас вполне устроит, – Инга подмигнула сестре. – Меня, во всяком случае. Приносим, надуваем, ставим, поклоняемся, сдуваем и уносим. Знаете фирму «Аэробамс групп» – надувные конструкции любого размера?
– Постой-постой! – наморщил лоб Алексей. – Это же наши постоянные клиенты!
– Истинно так, – кивнула Инга. – Верные, надежные, с девяносто лохматого года. Изготовят тебя, Леша, с полным уважением в натуральную величину так, что Инна еще путать будет. Считай, что с подарком тебе на будущий год я определилась…
Легко определяться с подарком, если знаешь, что ничего дарить не придется. И ходить сюда больше не придется. Сколько раз она тут была с того дня? Тринадцать? Нет, двенадцать. В девяносто третьем не приходила, лежала в клинике. Двенадцать раз! Хватит! Более чем достаточно! Сегодня она пришла сюда в последний раз! Как же долго порой приходится ждать…
В первый раз Инга собралась осуществить свой план в девяносто восьмом, но помешал кризис. Идея стать совладелицей компании была очень хороша и позволяла осуществить возмездие так, чтобы не подрывать финансовое благополучие сестры и племянницы. Племянницу Лизу Инга любила безумно. Поначалу, когда она родилась, даже «доченькой» называла, но перестала, уловив удивленное раздражение во взгляде сестры. Ну а после выкидыша, когда стало ясно, что своих детей у нее не будет, полюбила племянницу еще сильнее, хотя, кажется, сильнее и некуда было. Обрушила на нее весь запас неистраченных материнских чувств. Очень радовало, что Лиза полностью пошла в мать – уменьшенная копия. От отца у нее было отчество и фамилия, все остальное – мамино. Это хорошо. Если бы в Лизе проглядывали какие-то ненавистные черты, Инга все равно любила бы ее, но любовь эта была бы в какой-то степени болезненной, царапала бы душу. А душа уже настолько исцарапана, что на ней живого места не осталось…
У любой медали две стороны. Очень удобно работать бок о бок со своим врагом, быть в курсе всех его дел, иметь широкие возможности для возмездия, знать, что вместе с моральным удовлетворением получишь и материальное (Инна никогда в дела вникать не станет, не деловой она человек, доверит все сестре)… Преимуществ много, но есть и один недостаток. Если у тебя с твоим врагом один бизнес на двоих, нельзя осуществлять возмездие во время кризиса. Коней на переправе не меняют, и в одиночку можно не вытянуть. Инга объективно оценивала свои способности и возможности, никогда не обольщалась (ей вообще не было свойственно обольщаться) и прекрасно понимала, что она может, а чего не может. Организовать, просчитать, контролировать, не только сохранить на существующем уровне, но и развить, приумножить – она может. Но вот нестандартные идеи ей в голову не приходят (а нестандартные идеи самые перспективные), и рисковать она не любит, потому что нет у нее того, что называется «деловым чутьем» или «чуйкой». Слишком уж прагматична она для того, чтобы полагаться в делах на интуицию. Все время пытается просчитать варианты, а то, что просчитать невозможно, отвергает. Алексей же и чуйку имел звериную, и мыслил нестандартно, и умел подметить то, чего не видели конкуренты. Недели у него не проходило без какой-нибудь новой идеи. В кризис Инга без него не выстояла бы. Ее весьма забавляла мысль о том, что кризис, по поводу которого так сокрушался Алексей, подарил ему несколько лишних лет хорошей жизни. Классический пример того, как несчастье оборачивается счастьем. Ну, ничего, подождем еще. Чем выше заберешься, тем больнее падать. Читайте «Выстрел». Белкин, то есть Пушкин, там все верно обрисовал.