Без нефти (Эйгенсон) - страница 8
В любом случае, появление на фронте свеженьких американцев никак не увеличивало шансы рейхсвера, даже при том, что одновременно подогнулись коленки у противника на Восточном фронте. А не будь той удачной торпеды в "Лузитанию" 7 мая 1915-го — маловероятно, чтобы Вильсону удалось втянуть Штаты непосредственно в войну. Получается, что в мире без нефти спектр возможностей для исхода войны оказывается между тем, с одной стороны, что было в реальной истории, с блокадой, голодом, "14-ю пунктами", Версальским миром и репарациями и, с другой стороны, "почетным миром" без особых аннексий и контрибуций где-нибудь в конце 1917-го — начале 1918-го года.
Ну, разве что России пришлось бы пожертвовать Польшу, а Германии Познань и Эльзас без Лотарингии на алтарь послевоенных референдумов. Могла бы тут выжить и Австро-Венгрия, отдав Триенто, Катарро, Краков и превратившись в "триединую" монархию. Добрым чехам, русинам, хорватам не пришлось бы тогда на жутком личном опыте убеждаться, что старенький император Франц-Иосиф — это еще не самый жестокий правитель, какие бывают на свете.
Есть даже подозрение, что могла бы уцелеть и Османская империя. А что? В Европе турки уже в 1912-м отдали все, что возможно. Проливы… тут нет никакой уверенности, что западные державы так уж стремились отдать Проливы России. Арабов освобождать? Но если в Месопотамии нет не только нефти, но и надежды на нее — что за игра гонять бедного Фейсала, как зайца, с одного трона на другой, из Дамаска в Багдад? Не было такой страны, Ирак, с незапамятных времен, пусть и не будет, а будут сидеть в Басре, Багдаде и Мосуле, так же, как в Халебе и Аммане, турецкие губернаторы, сечь местное население за неуплату налогов и никаких вам межобщинных войн и национального самосознания. Разумеется, Турция ничего не могла приобрести по итогам войны — не в том она была состоянии, не на том, как нынче модно, градусе пассионарности. Тем более, если она не сбрасывает мешающие национальной консолидации инородческие окраины.
Будем считать, что падишах в варианте "почетного" мира остался во дворце Долмабахче, а младотурки, пожертвовав парой вилайетов на восточной границе, частичным возмещением армянам и парочкой рядовых исполнителей резни, остались у власти со своими футуристическими прожектами будущих модернизаций, индустриализаций и процветаний. При этом совсем не важно, будет ли у них во главе харизматический Кемаль, в Реальной Истории ставший Ататюрком, глубоко почитаемым отцом нации, или авантюристический Энвер, в нашем мире успевший побывать и вице-генералиссимусом, и зятем султана, и делегатом конгресса Коминтерна, и, наконец, сложивший свою буйную голову в горах Восточной Бухары от пули красноармейца Сухова. В любом случае невозможно одновременно решать две задачи: создания новой национальной Турции — и имитации жизнедеятельности былой и некогда великой Османской империи. То-то державы и согласились на формальное сохранение султанской Турции, утешив себя новыми военно-морскими арендами по китайскому образцу: Россия в Синопе на Черном море, Румели-Хиссаре на берегу Босфора и в Чанаккале у Дарданелл, Франция в Александретте и ливанском Триполи, Италия в Анталии, Великобритания в Хайфе и Газе, Германия в Бейруте, взамен потерянной стоянки в Циндао, Австро-Венгро-Славия в Мерсине.