Разумеется, тут, как везде и почти всегда, дело было не совсем просто. Удовольствия от горящего нефтяного газа не получал никто. Разве что — бичи, иногда ночевавшие в круге тепла вокруг пламени факела, наплевав на опасность выброса. Начальство огорчалось душой. Подчиненные всех уровней время от времени получали нахлобучку. Население дышало воздухом, куда, кроме жупелизованной экологистами двуокиси углерода, попадали и действительно очень вредные угарный газ плюс недогоревшие ароматические углеводороды и канцерогенная сажа. Потомки, да собственно, и мы сами, коли доживем, лишались того природного газа и нефти, которые сегодня можно было бы не добывать, а оставить пока что в пласте, заменив тем, что без пользы сжигаем в факеле.
Кажется, дело попросту в разгильдяйстве, привычке все делать кое-как, "по временной схеме"? То есть ситуацию вполне отражает плакат, присланный заботливой Москвой и трудолюбиво развешенный освобожденными партработниками в коридорах нефтегазодобывающих управлений и даже в бытовках многих цехов на месторождениях. На плакате боевой карандаш карикатуриста изобразил большую хохломского вида суповую ложку прямо над коптящим, прямо как в жизни, факелом. В ложке рассселась большая команда толстомордых дяденек в костюмах с галстуками и при портфелях, так что не оставалось сомнений — бюрократы! Не менее боевое перо сатирика изобразило под картинкой гневную стихотворную филиппику, заканчивавшуюся, сколько помнится, словами"… разгильдяев надо взгреть!"
Впрочем, эта несколько средневековая пропаганда ауто-да-фе для сотрудников аппарата нисколько не мешала функционировать близрасположенному факелку, а иногда и факелищу, вроде того, который я измерил однажды на Северо-Варьеганском месторождении и где пылало больше миллиарда кубометров в год. Рев пламени, знаете ли, за километр не давал услышать какой-нибудь другой звук и обьясняться с помощником приходилось на пальцах.
А что сделаешь? Бог сделал так, что в нефти, там в пласте, почти всегда растворено довольно много газа, от десяти и до тысячи кубометров на тонну. Собственно, именно этот газ, выделяющийся, когда при подьеме вверх снижается давление, и тащит нефть наверх. Если бы его не было — совсем не было бы периода "фонтанной добычи", когда нефть идет из глубин сама, с самого начала пришлось бы спускать в скважину насосы, ставить качалки, тратиться на трубы и компресора для газлифта. А у нас тогда был тот самый период и себестоимость добычи, хвала Аллаху, что поместил в нефть нужное количество легких газовых углеводородов, была ТРИ РУБЛЯ ЗА ТОННУ. А за бочку-баррель — сорок копеек. Ну, к теме о себестоимости мы еще вернемся.