Часа через три проснулся. Выхожу, вижу, что в сравнительно теплой зоне, где инея нет, вокруг факела лежит группа бичей (по-северному это название для бомжей). В том числе: старший инженер объединения Ярмизин, замглавного инженера управления Шайхулов, доцент Фридланд, к.т.н. Пикин. Я их бужу: «Вставайте, мужики! Пена факел потушила!» Это значит, что наша пена прошла эти километры, увлекая за собой воду, дошла до скважин и стало быть, наш метод работает.
Следующие месяц-полтора прошли, как в лихорадке. Мы ездили по Самотлору, показывали, где надо приварить врезки, потом приезжали туда и закачивали свои лекарства. К началу больших холодов все трубы и скважины работали, как положено. Фридланд однажды съездил на пару дней домой в Краснодар, а все остальное время работал с нами. Я думаю, что именно в эти недели окончательно сложилось наше с ним сотрудничество. Я строил, как мог, с помощью остальных физические модели того, с чем мы имели дело, а Володя мгновенно превращал это в дифуравнения, решал их и давал нам нужные цифры. Ну, и заодно обучал нас терминологии из своих любимых Исследования Операций и Теории Надежности.
Вот, к примеру, получилось, что если в этих самых «застойных зонах», где раньше была вода, теперь будет гликоль, то даже если с компрессорной пойдет на какое-то время влажный газ, то гликоль его поглотит и к скважине будет подходить газ достаточно сухой. Это, конечно, действует какое-то время, пока этиленгликоль не обводнится.
В.Я. нам объяснил, что это называется «Временным Резервированием».
Ну, под это мы заключили еще один договор с Главтюменнефтегазом.
Тем, по правде сказать, было никаких разумных денег не жалко за работу, позволившую газлифту заработать. Все-таки, вложено в это дело почти миллиард золотых рублей, им бы в ЦК головы поотрывали, не будь проблема в итоге решена.
По дороге возникла некая проблема, для разрешения которой пришлось главному инженеру Главтюменнефтегаза Николаю Петровичу Захарченко ехать в Москву на прием к зампреду Совмина СССР Лифшицу. Для обработки всех труб высокого давления на газлифте в Нижневартовске и Сургуте уже в этом году нужно было примерно шестьсот тонн гликоля. Да еще не меньше трети в том числе — более экзотических ди- и триэтиленгликолей. Там были проблемы с тем что и обычный моноэтиленгликоль где-то при минус 13 градусах застывает, а вот его смеси с другими гликолями — нет. Ну, тут Самотлор на кону, дали. Я об этом как-то написал отдельный рассказик.
Потом нужно было ехать в Сургут, делать то же самое уже среди зимы на Федоровском месторождении, в ту пору втором после Самотлора месторождении страны. Поехали мы вдвоем с Владимиром Яковлевичем.