А в реале на службе у него все силы уходили на интриги, на стравливание своих сотрудников и пакости конкурентам. Время от времени оказывалось, что у него в лаборатории есть какие-то толковые молодые ребята - но скоро они осознавали, как это было с нашей командой, что пользоваться плодами их труда он не возражает, но сделать что-нибудь для них не желает. Они уходили, а завлаб продолжал любимое дело - мелкие склоки. Мне он инстинктивно не доверял, справедливо полагая, что от меня можно ожидать взбрыков, но мой отец был директором братского института на Урале и его долго сватали на наш, московский институт. Так что со мной он был настороже и хамить открыто воздерживался. Впоследствие это все вылилось в совершенно трагикомическую историю с зарубежным патентованием за нашей спиной наших с Женей Б. изобретений, применением карманного диктофона и общей потехой над стариком всего института. Как-нибудь расскажу.
Вот, казалось бы, дело в какой-то степени общее, пайку в случае чего не отберут и в карцер не посадят. Но знали бы вы, какие наши завлабы да замдиректора один против другого апроши строили, какие тонкие операции проводились типа "Вывороченный мешок" или "Двойной аркан", никакому Сунь Цзы не приснится. В партком друг на друга стучали, в дирекцию, в министерство, это все на автомате. Только чтобы свою технологию протолкнуть, кипящий слой вместо стационарного, либо, соответственно, наоборот. Ну, и конкурента осадить, конечно. Институт-то старый, школа тридцать седьмого года еще не забылась. Мне потом, в Сибири, когда я моим дружкам эту жизнь описывал, так говорили : "Ты, Сережа - Маугли. Ты вырос в волчьей стае!"
Естессно, времени на думать по делу у них у всех уже и не оставалось. Какие-то ребята вроде нас партизанили помаленьку. Это позволялось, если начальство в соавторы вставлять не забываешь. Так вот и заглох когда-то славный институт. Сейчас, конечно, ни у кого сомнения нет, что это реформы Советскую Науку сгубили. Не знаю, не знаю. В большой все-таки мере получилось как в щедринской сказке про Богатыря. Оказалось вдруг, что голова из дупла торчит, а туловище давно гадюки отъели. Но я что-то далеко от своего первого научного начальника ушел.
Так вот, где-то через год после начала работы мы говорили с отцом и я довольно резко отозвался о нашем завлабе, как о захребетнике, который только и делает, что надувает щеки. " По-моему, ты неправ, - сказал отец, - Я недавно с ним встречался на совещании - он производит впечатление толкового инженера". - "Понимаешь, он больше