Полина вошла в лифт и нажала на цифру пять. Семнадцать секунд — и она на нужном ей этаже. На ней был белый халат, — и все же, когда она вышла из кабины, из предосторожности осмотрелась по сторонам — никого из обслуживающего персонала не увидела, и только после этого поспешила к пятьсот пятому номеру. Уверенно, условным сигналом постучала: раз, потом два раза подряд, а после небольшой паузы еще удар.
Дверь открылась почти мгновенно. Андрей не спал и собирался сесть за стол, чтобы написать на открытке поздравление сестре с днем рождения, а потом, устроившись поудобнее в кресле, почитать. Когда Полина, ловко уклонившись от объятий, проскользнула мимо него в прихожую, он все же не растерялся и поймал ее за руку, повернул лицом к себе и начал целовать, гладить ее спину, бедра, нетерпеливо забираясь руками под юбку, с каждым мгновением чувствуя, что все сильнее возбуждается.
Полина обняла его за шею и охотно принимала ласки, касаясь то одной, то другой щекой его лица и чувствуя, что Андрей чисто выбрит, от него приятно пахнет лесом. «Опять принимал ванну с хвойным экстрактом, — подумала она и улыбнулась, — теперь знает, что мне это нравится».
Не прекращая целовать Полину, Андрей крепко взял ее за бедра и прижал к креслу.
— Погоди! — она освободилась от его объятий, поглядела в сторону выхода и ворчливо заметила: — Опять дверь не заперта. Вечно ты забываешь! — Сама шагнула к ней и на два оборота повернула ключ, оставив его в замке.
— Интуиция подсказала, что ты вот-вот придешь. Поэтому не запирал дверь, лежал и ждал. Мы же договорились, что она будет открыта. И чего ты сигналить принялась? — недоумевал Андрей, неловко помогая ей раздеваться.
— Не мешай, я сама быстрее. Займись светом, — сказала Полина.
Андрей нехотя отошел от нее, выключив большой свет, оставил включенной лишь настольную лампу, которая стояла у изголовья кровати, на тумбочке, про себя подумал: хорошо, что побрился, принял ванну, съел пару бутербродов с икрой, выпил стакан кофе с молоком. Надо бы предложить и Полине, но, взглянув, как она азартно раздевается, решил, что съест бутерброды и выпьет кофе она потом. Открыв верхний ящик тумбочки, он достал оттуда бумажный четырехугольник, приготовился разорвать его, но на всякий случай спросил:
— С ним или свободно?
— Ты не выпивал в эти дни?
— Нет.
— Тогда без него.
Ультиматум Полины в том и заключался: хочешь иметь сына — будь трезвым, с трезвым есть преимущество — можно заниматься любовью свободно, а если после возлияний, да в солидных дозах, — то и близость допускалась только с предохранением.
