Лиза не видела адвоката всего десять дней, но была удивлена тому, как он изменился. Мистер Бинг осунулся и даже немного похудел. Его ранее улыбчивые глаза, теперь смотрели на Лизу с болью и сожалением. Он принял слова соболезнования от Лизы и, выслушав её вопросы, ответил на них.
— Вам, мисс Большова, тоже придётся учувствовать в оглашении завещания мистера Ларга. У меня на это есть строгие приказания самого Роба Роуэна Ларга. Он их оставил мне ещё при своей жизни.
— Но, что мне делать среди членов семьи на оглашении завещания? — Спросила Лиза. — Как себя вести? Я не знаю.
— Будьте сами собой, более от вас, мисс, ничего не требуется. Вы придёте в центральную залу дома к трём часа дня, выслушаете завещание, а там… — Мистер Бинг на минуту замолчал, вздохнул и продолжил, — … будь, что будет.
— Что это значит?
— Вы всё поймёте сами, когда услышите завещание. Это всё, что я могу сейчас сказать. Дождитесь этого времени и …, пожалуйста, не опаздывайте.
Полдня Лиза провела, как на иголках. Она не могла ни о чём думать, ни чего не могла читать, только подолгу смотрела в окно на море и слушала звуки природы. В конце концов, она приняла ванну с душистым мылом, наслаждаясь его запахом и пеной; скрутила длинные волосы в тяжёлый пучок на затылке; надела самое тёмное из трёх своих платье и посчитала, что готова к выходу. Посмотрев на себя в зеркало, она была удовлетворена своим внешним видом. Строгая причёска, строгое синее платье в мелкий цветочек. Пусть без рукавов и с открытым воротом, но оно придавало ей уверенности в себе. Никакой косметики и украшений, кроме старых маминых часов, которые она очень любила.
Лиза чуть улыбнулась своему отражению в зеркале и покинула комнату.
Она вошла в центральный зал дома семьи Ларгов и никого там не нашла. Посмотрела на свои часы, затем на часы, стоящие на камине. Было без десяти минут три часа. Она не опоздала. Лиза села на стул с торца стола, направленного к входной двери, и стала ждать.
Ровно в три часа дверь за спиной Лизы открылась, и она услышала нервный стук женских каблуков по паркету пола, а затем и голос их хозяйки.
— Ну, что я говорила? Никто и никогда в этом семействе не приходит вовремя, даже на оглашение завещания. Тимоти, мы могли бы спокойно допить наши бокалы. Вечно ты меня торопишь.
Женщина прошла в центр залы и осмотрелась, это дало Лизе возможность осмотреть её.
На вид женщине было около шестидесяти лет. Высокая, костлявая в шелковом платье, похожем на крылья бабочки. Её седовласо-светлые волосы были уложены в красивую причёску. Светлые глаза и брови, были выделены на лице довольно яркой косметикой, что удивило Лизу. Она сама мало пользовалась косметикой, только светлой помадой для губ, да чуть подвести глазки коричневым карандашом. Но, что бы так ярко накраситься на оглашение завещание усопшего? Нет, на это она не способна, что нельзя сказать об миссис Эн Ларг — первой жены хозяина дома. Лиза её узнала по описанию дворецкого и мысленно окрестила её «ночной бабочкой».