— Почему здесь не на что сесть? — Возмутилась она, оглядывая помещение. — Одни умывальники и зеркала.
— Иди на унитаз или сядь в мраморную раковину. — Посоветовала я. — Лично я сяду прямо на пол. — Я тут же это сделала, а Ева ко мне присоединилась.
— И за что нам такие мучения? Мы подписывались на… развлечения, а тут… ?
— Меня радует, что ты наконец-то начинаешь понимать, во что нас ввязала, но уже поздно, что-либо отменять. Или нет? — Я с такой мольбой посмотрела на подругу, но та лишь мотнула головой.
— Поздно и я… не хочу ничего отменять. Пусть я сотру себе все ноги и задницу, научусь делать то, что никогда мне в жизни больше не понадобиться, но… не откажусь от Макса. Ветка, мне кажется, что я в него влюбилась. Аж, сердце щемит, когда его вижу.
— А если эта королева захочет, что бы мы завтра научились управлять драконом, выучить за три дня китайскую грамоту, за ночь посадить семь розовых кустов и разобрать два мешка фасоли от чечевицы?
Ева мотнула головой. — Не откажусь. Стисну зубы, пошлю на «хутор» эту королеву и буду выполнять её идиотские требования, потому что… люблю.
Я смотрела на подругу с восхищением, даже перестала чувствовать жжение в заду.
— Хорошо. — Наконец, кивнула я ей. — Я тоже не откажусь.
— Я так и знала! — Воскликнула Ева, схватив меня за руку. — Ты тоже влюбилась в Матвея! Как здорово! Мы обе подруги и влюбились в братьев-близнецов?! Будем вместе жить, А давай, и родим в один год?
Я чуть не стукнулась Еву лбом о холодный мраморный пол, что бы остудить её голову. И как только рождаются в ней такие мысли?
— У нас впереди ещё пять дней испытаний Елизаветы, которые ещё непонятно чем окончатся, а ты уже говоришь о детях? — «Взорвалась» я. — Ева, а что, если Макс отвернётся от тебя через две недели, или он уже предложил тебе руку и сердце?
Она смотрела на меня невинно-наивным взглядом, и я уже сомневалась, поняла ли она то, что я сказала.
— Как же ты умеешь меня вернуть на землю, Ветка. — Усмехнулась она, и взгляд её стал адвокатским. — Поговорим об этом через две недели, а сейчас… — Она встала и подошла к зеркалу. — Надо навести красоту, и покорить великосветских дам. Вставай. Ты похожа на чуму после травли антибиотиками. Приведи себя в порядок.
— Ты тоже умеешь вовремя меня остановить. — Сказала я, вставая. — Но сравнить меня с чумой, это уже… — И тут я увидела своё лицо в зеркале. В горле пересохло, и я уже еле договорила. — Да, ты попала в точку. Открывай свою косметичку, буду себя лечить…
Если Ева почти всё оставила в себе от стилиста, то я появилась перед Елизаветой чистой, как младенец. Единственно с чем я не могла справиться, так со своими волосами. Стилист перестарался с лаком для волос, поэтому мне удалось только поднять все волосы к макушке своей головы и скрепить их заколкой Евы. Свою теперешнюю причёску я назвала «бешеная хризантема» и надеялась, что она доведёт до бешенства нашу королеву, а я с удовольствием на это посмотрю.