Теодор Шанин
Какими бы крупномасштабными ни были политические кризисы обществ, их самих по себе было недостаточно для создания социально-революционных ситуаций во Франции, России и Китае. Административный и военный крах самодержавия в этих странах инициировал социально-революционные трансформации – а не расколы внутри элиты, к примеру, ведущие к распаду существующих государств или воссозданию сходного режима на более или менее либеральной основе. Такой результат был следствием того, что широкомасштабные крестьянские восстания совпали с моментом отсутствия государственного надзора и санкций, и более того – воспользовались его плодами. В соответствии с образным выражением Баррингтона Мура: «крестьяне… обеспечивали взрывчатку, уничтожавшую старую конструкцию»>[336]. Их восстания разрушили старые аграрные классовые отношения и подорвали политические и военные опоры либерализма или контрреволюции. Они открыли путь для маргинальных политических элит, вероятно, поддерживаемых городскими народными движениями, к консолидации революций на основе централизованных и инкорпорирующих массы государственных организаций.
По правде говоря, крестьянские восстания привлекали меньше внимания историков и социальных теоретиков, чем действия городских низов в ходе революций – даже для преимущественно аграрных обществ, которые мы здесь рассматриваем. Это вполне понятно. Городские рабочие, доиндустриальные или индустриальные, часто играли весьма заметную роль и в удачных, и в неудачных революциях. Их цели и достижения были связаны с преднамеренными целями лидеров революции. Поэтому мятежные городские рабочие кажутся истинными революционерами по сравнению с крестьянами, которые просто «бунтуют» в сельской местности, вдалеке от центров национально-политического сознания и принятия решений.
Тем не менее крестьянские восстания были ключевым ингредиентом повстанческих движений практически всех удавшихся революций на настоящий момент>[337], и конечно – французской, русской и китайской революций. Что вообще-то не удивительно, учитывая то, что социальные революции происходили в аграрных странах, где крестьяне были основным производящим классом. Без крестьянских восстаний городской радикализм в преимущественно аграрных странах в конце концов оказывался не в состоянии осуществить социально-революционные трансформации. Примеры английской и германской революций 1848 г. (которые будут рассмотрены ниже) помогают это продемонстрировать. В обоих этих контрастных случаях были сильные городские народные революционные движения. И все же как социальные революции они провалились – отчасти из-за отсутствия крестьянских восстаний против высшего класса землевладельцев.