Но столь же, если не более важными, были и международные последствия российской индустриализации. Прежде всего, процессы финансирования быстрой индустриализации более тесно привязали российские государство и экономику к Западной Европе. Чтобы укрепить слабые возможности местной буржуазии, государство поощряло вклады частных иностранных инвесторов в отрасли промышленности, защищая их тарифным барьером. Иностранные капитальные инвестиции, привлеченные в фирмы в России (в основном в тяжелой промышленности), выросли с 215 млн. руб. в 1890 г. до более чем 2 млрд. руб. к 1914 г.>[272] «В 1900 г. в России было 269 иностранных компаний, из которых только 16 существовали до 1888 г. Французский и бельгийский капитал шел в основном в южную металлургическую промышленность и шахты, британский – в нефть, германский – в химические производства и электротехническую промышленность»>[273]. В то же самое время для того, чтобы платить за импорт промышленного оборудования и поддерживать внешнеторговый платежный баланс, от которого зависела стабильность валюты и доверие инвесторов, Россия полагалась на сельскохозяйственный экспорт, в первую очередь в Англию и Германию>[274]. А чтобы профинансировать государственные инвестиции в промышленность (которые превосходили даже масштабные иностранные инвестиции), царский режим нуждался в займах, получаемых в Германии, Англии и, прежде всего, во Франции>[275]. Суммы были очень велики:
Национальный долг… [рос] темпами почти сопоставимыми с ростом национального дохода. К 1913 г… Россия была второй страной мира по абсолютному размеру национального долга. Однако по ежегодным выплатам на обслуживание долга Россия была первой. Размеры российского внешнего долга слегка превосходили размеры внутреннего>[276].
Таким образом, российская экономика была настолько тесно привязана к европейским финансам, что, когда в 1899–1900 гг. западные финансовые рынки сузились, российская промышленность, которая до этого росла столь быстро в 1890-е гг., погрузилась в более глубокий и продолжительный кризис, чем та рецессия, которая одновременно охватила западноевропейскую промышленность>[277]. Этот спад «усугубил недовольство в обществе в течение примерно пяти лет, предшествовавших революции 1905 г.»>[278]
Была ли поздняя имперская Россия полуколонией Европы? Можно представить аргументы в пользу такой точки зрения. В конце концов, она импортировала западную технику и избыточный капитал в обмен на экспорт сырья и процентные выплаты. В то же время национальное потребление сокращалось, чтобы поддерживать торговый баланс и золотой стандарт. Более того, в политических альянсах Россия стала отдавать предпочтение своим основным кредиторам, Франции и Англии. С другой стороны, российский внешний долг на душу населения был меньше, чем у Швеции или Соединенных Штатов