- Он поскреб ногтем...
- Как сегодня утром Бигуэ, - вставил Андрэ Лекер.
- Если понадобится, мы сумеем установить правильность моего предположения путем полицейской экспертизы, ибо там, где лед растаял, можно без труда обнаружить отпечатки пальцев на стекле. И что же сразу поражает ребенка? Во всем квартале темно, освещено лишь одно окно, окно той комнаты, в которой он в последний раз видел своего отца. Я все эти детали проверю. Однако готов поспорить, что он увидел лежащее тело, если не все тело, то часть. Может быть, только ноги. А так как комната была освещена, этого было вполне достаточно.
- И он подумал?.. - начал Оливье, широко раскрыв глаза.
- Он подумал, что вы ее убили, вот именно, так же как готов был подумать и я.
Посудите сами. Человек, убивающий людей на протяжении последних нескольких недель в отдаленных кварталах Парижа, как и вы, живет ночной жизнью, как и вы, он, по-видимому, пережил тяжелый удар - ведь трудно предположить, что человек просто так, изо дня в день, идет на убийство. Ребенок, разумеется, не знал, что вы делаете по ночам с тех пор, как потеряли работу. Верно? Вы сказали нам, что присели на подоконник. Куда вы положили жестянку с бутербродами?
- На подоконник, я почти уверен...
- Значит, он ее увидел. В котором часу вы ушли от вашей тещи, он не знал. Не знал он также, была ли она еще жива после вашего ухода. В его воображении встало ночное видение. Что бы вас, будь вы на его месте, больше всего поразило?
- Жестянка...
- Совершенно верно... Жестянка, которая позволит полиции вас опознать. На жестянке есть ваше имя?
- Я нацарапал его перочинным ножом.
- Вот видите! Ваш сын полагал, что вы явитесь домой в обычное время, иными словами, между семью и восемью часами. Он не знал, удастся ли ему его затея. При всех обстоятельствах он предпочитал не возвращаться домой. Речь шла о том, чтобы уберечь вас от опасности.
- Вот почему он написал мне записку!
- Он вспомнил о дядюшке Гедеоне. Написал вам, что тот приезжает с Аустерлицкого вокзала. Он знал, что вы все равно пойдете, если даже никакого дядюшки Гедеона не существует. Записка не могла вас ни в чем уличить...
- Ему только десять с половиной лет! - возразил отец.
- А вы думаете, что десятилетний мальчишка знает о таких вещах меньше, чем вы?!
Он читает детективные романы?
- Да...
- Как знать, может, он так хотел иметь приемник не столько для того, чтобы слушать музыку и театральные передачи, сколько для того, чтобы следить за всеми такими историями...
- Вот именно.
- Прежде всего надо было убрать уличающую вас жестянку. Он отлично знал двор. Он не раз там играл.