— Куда их теперь?
— Собери в кучу. Потом сожжем.
Всеобщее внимание вернулось к нам. Многоногими упряжками-гусеницами стаю выставили в длинную колонну.
— Пшли, бесовы отродья!
Взвились и обрушились на спины замыкающих веревочные кнуты. Мы двинулись вперед.
Покрикивая, иногда стегая, туземцы направляли гусеницы-многоножки в нужную сторону. Местность постепенно менялась. Мы шли туда, где живут люди. Хоженые тропинки расширялись, превращаясь в подобие дорог. С обеих сторон простирались возделываемые поля. Выращивалась здесь не пшеница или что-то подобное, а часто изображаемая на майках зелень со множеством острых концов. Стало понятно, из чего у туземцев одежда, веревки и сети для рыбы (и для таких как мы). Чрезвычайно полезное растение. Я читал, что в царские времена им половина России была засеяна. Жаль, что сорт, годный для курения, испортил репутацию полезнейшей культуре.
Дальше тянулись рядками грядки с редькой. Стояли ульи, грубо сработанные, но большего и не требовалось — все же не бортничество, когда человек лазит за медом по дуплам деревьев, а пчеловодство. Прогресс. При каменном-то веке во внешности и оружии. Чем еще удивит новый мир? Мир номер три. А если учесть совершенно иную цивилизацию человолков, существующую как система в системе, то даже номер четыре. С ума сойти. Можно коллекционировать. Господа и дамы, подходите, миры и приключения оптом и в розницу, инвалидам и пенсионерам — скидки, прямиком в пропасть, потому как традиция, а чужие традиции, уверяют толерасты, нужно уважать. Ну-ну. Флаг им в руки, и — позвольте, господа хорошие, пожаловать в любой из местных миров.
Кстати. Марки собирает филателист, старинные монеты — нумизмат, материальные ценности — олигарх. Как назвать коллекционера миров?
Бог?
Гм. Ну и самомнение. Пристыженно вернусь с небес на землю: коллекционер приключений называется задница.
Хватит о постороннем, не до того.
Долина оказалось узкой, вытянутой, загибавшейся влево — поэтому с горы, где водопад, мы не видели жилищ туземцев. Жилища оказались не деревянными. И не каменными. Точнее, каменными, но не так, как это представляется. Народ долины жил в горе. То ли в естественных пещерах, доработанных каменотесами, то ли помещения выдолбили с нуля. Когда нас прогоняли мимо, я видел прямые переходы, залы и комнаты с широкими окнами. Созданное руками человека поражало масштабностью. Везде было светло. Мебели внутри не заметил, вместо нее использовались каменные выступы и углубления.
Нигде никого. Мертво. Каменный город казался необитаемым. Видимо, все на работе. Тогда где же дети?! О стариках, памятуя о стае, могу предположить, но лучше промолчу.