— МаХен, он… по сельскому хозяйству министр, Великий Руководитель интересуется, пробовали ли с картошкой в Корее… — изображает толмача ХаЧой.
Отхожу подальше от суеты. Еще не хватало советы тут начать раздавать, причем в области, где ничего не понимаешь. Сижу, никого не трогаю. Наконец народ собирается у шлюза и Великий Вождь торжествено открывает заслонку. Наполнения поля никто не ждет, грузимся в автобус и едем домой. Слава богу, отмучалась.
ХаЧой доволен и в настроении поболтать, подсаживается ко мне в автобусе и начинает втирать про корейские традиции и тонкости рисоводства.
Слушаю, инфа полезная. Спрашиваю, разводят ли рыбу на рисовых полях как в Китае. Начальство в ступоре и призывает МаХена. Тот русским не владеет, и по итогам переговоров ХаЧой сообщает:
— В Китае есть такой обычай. Но у нас нет. В СССР в Узбекистане в 60-ые делали такие опыты и признали, что такое совместное выращивание экономически не выгодно.
Странно, а тот китаец хвастался, что и рис растет лучше и карпы всех вредителей съедают. В чем же дело? Уж точно не в экологии, на нее китайцы всегда клали с прибором.
— В 60-ые у нас наконец наладили производство удобрений, наверное, они как-то мешают расти рыбе? — предполагаю. — Кстати, а как удобряют рис? В землю или в воду добавляете?
Но министры не слушают, галдят о чем-то. Мне надоело вслушиваться в их тарабарщину, я устала, прикрываю глаза. Оставьте меня.
г. Пхеньян. Технологический институт. 13.9.1991.
В Пхеньянском технологическом происходит ужасное действо.
Издевательство над вселенной и ее законами. Участвуют в этом непотребстве я, Пак Хен Ва и стажеры, в количестве превышающем размеры комнаты. И не выгнать, их усилиями эта установка два месяца строилась, материалы добывались. Имеют право.
Берем малюсенький кристаллик самого простого железа, мы его неделю из раствора осаждали, и их у нас много получилось. Медленно-медленно, чтобы не треснул, а он не треснет, он маленький, охлаждаем жидким гелием сколько сможем. Вселенная это видит, смотрит по своим загадочным справочникам свои действия, и перестает просчитывать вероятность нахождения каждого электрона в определенной точке кристалла, заменяя их единым полем вероятности.
Через железячку течет слабенький ВЧ-ток, только чтобы увидеть, как стрелка дернется, показывая нам ответ вселенной на наш вопрос. И как только это происходит, мы включаем магнетрон на частоте межатомной связи и начинаем греть кристалл, а стажер добавляет поток гелия, чтобы кристалл наоборот — не грелся. СВЧ трясет кристаллическую решетку, связь резонирует. Через резонанс единый заряд получает энергию.