Говорят, что дурак остаётся дураком до самой смерти, но я в этом отношении более оптимистичен: мне всё-таки кажется, что перед смертью дурак может и поумнеть.
Конечно, дураки бывают разные. Здесь я имею в виду людей, которые сами себе делают хуже. Для таких дураков характерно убеждение, что они не могут стать счастливыми. Это убеждение может принимать более тяжёлые формы — например, развиваясь в мысль о том, что они не имеют права на счастье, а отсюда недалеко до разрушительного заблуждения, что счастье им не нужно.
После такого вывода уже ничего не страшно. Зачастую они прекрасно знают способы, которыми можно довести себя до несчастного состояния, и неважно, насколько этим людям повезло с окружением, — они обязательно найдут лазейку, чтобы избежать счастья. Все стадии саморазрушения проходят бессознательно, поэтому люди считают, что мир — настоящий ад, хотя на самом деле они вылепили этот ад собственными руками.
Я принадлежу к числу таких людей, поэтому ответственно заявляю: поумнеть этим дуракам довольно непросто. Для человека, который воспринимает себя несчастным, перестать быть таковым означает перестать быть собой. Жалость к себе, которая раньше была средством пережить кризис, теперь становится единственным удовольствием в жизни, и, чтобы испытать её вновь, человек ищет несчастий на свою голову.
Но, как я и упомянул в начале, дураки всё же могут поумнеть перед смертью. Даже так, если точнее: именно перед смертью они и могут поумнеть. Конечно, некоторые везунчики умнеют раньше, но все остальные, осознав, что смерти не избежать, освобождаются от сковывающего заблуждения: «Мне необходимо продолжать жить в этом мире». Именно в этот момент, возможно, они осознают свою глупость и избавляются от неё.
Я заявил, что это оптимистичная точка зрения, но, если присмотреться, она довольно-таки пессимистична. Ведь получается, что человек только-только научился любить жизнь, а ему уже умирать.
И всё же я считаю, что именно дураку, поумневшему слишком поздно, окружающий мир видится бесконечно красивым: «Неужели мир вокруг был так прекрасен? Ведь я только научился принимать всё как есть». Чем сильнее сожаления и переживания, вызванные подобными мыслями, тем более остро чувствует он жестокую красоту мира.
Об этой красоте я пытаюсь рассказать, в том числе и в романе «Три дня счастья». Если честно, он вовсе не о ценности жизни или силе любви.