Как следствие: предательство отца заключается именно в том, что Руфус не мог не знать,что мной таки можно управлять. Извне. Подобно тому, как я управляю своими крошками.
Энгвис – мое «я»,интеллектуальное дарование, порожденное чипом.
Мак – маленький мальчик, с любопытством взирающий этот мир большими зелеными глазами, в то время как родная мать смотрит на него, как на отщепенца и голодранца, которого никогда не носила под сердцем… кем нужно быть, чтобы так смотреть на своего ребенка?
Моя ли она мать?
Есть ли у меня мать…?
Могу ли я верить собственным воспоминаниям,или они встроены в мою голову, подобно чипу?
У вас уже взрывается мозг? Даже у меня – да. Когда размышляешь о подобных вещах, невольно понимаешь, что выражение «двойное дно» неуместно в нашей реальности. У каждого события, могут быть тысячи трактовок и вариаций… и каждая имеет место быть, не так ли?
Но я докопаюсь до истины. Я уверен, что не могу решить все эти задачи прямо сейчас, потoму что запрограммированные отцом или кем-то еще барьеры мешают мне увидеть полную картину. Словно кто-то раскрошил внутри меня знание о самой важнейшей детали. Но я сделаю несколько предположений.
Итак, Мак и Энгвис. Два начала в одном человеке, Макколэе Карлайле… один из них, как символ эмоций, чувств, единения с природой. Точка отсчета. Другой символизирует научно-технический прогресс, технологии… место, куда мы (человечество) пришли.
Две части одного целого, неделимые существа, как символ того, что природа и технологии – это одно и то же. Оба – порождение крошечных электрических импульсов… которые напоминают…которые являются…
Откладываю ручку, резкo закрываю дневник, смахивая со лба крупные капли пота. Не знаю почему, но я не могу закончить предложение. Сформулировать знания в слова, словно что-то мешает. Какой урод запрещает мне это делать?
Жар обдает все тело, ноги закованы в лед. Не хочу думать об этом. Хочу туда… в воспоминания, в виртуальную реальность, обратно к Эни.
Черт.
Хочу оказаться внутри ее теплого и нежного тела.
Такая податливая и отзывчивая… упрямица.
Это ощущалось так странно и феерично.
Так сильно, что спустя три дня смакую «послевкусие» этой близости, горячего секса с желанной женщиной.
Я мог ощущать себя внутри одного из своих «я».
Я был тем, кто сжимал ее бедра до красна, глядя в глаза, скользя взглядом по линии ключиц и шеи, опуская его к подпрыгивающей от каждого удара налитой груди, покрытой прозрачным узором пота. И я был тем, кто смотрел на изгиб ее тела сзади, вбиваясь членом между округлых ягодиц, в тугое кольцо сжимающих меня до одури мышц… ещё никогда так не скручивало от удовольствия, от чистейшего кайфа, накрывающего все тело, подобно смертоносному цунами. Я был тем, кто дарил Кэндис ласку,и я одновременно был тем, кто наказывал свою девочку за непослушание, трахая в задницу.