Не прошло и десяти минут после звонка Алины, а мы уже входили в салон «Донна Белла». Навстречу нам выскочило полупрозрачное существо неопределенного пола и возраста.
При ближайшем рассмотрении существо оказалось подобием мужчины. О возрасте догадаться было трудно, маленькое сухонькое личико могло в равной степени принадлежать и двадцати летнему юноше, и мужчине лет тридцати. Он относился к категории вечных мальчиков, которые по прошествии лет в одно мгновение превращаются в старичков.
– Алиночка, душечка, я так рад, так рад! Забыли вы нас, забыли. А я скучал! – Существо изобразило на своем лице жуткую обиду.
Как я поняла, это и был Алинин стилист.
– Да ладно тебе, Веня! Я на прошлой неделе к тебе заходила. Вот познакомься, моя подруга Марина, – представила меня Алина.
Веня галантно протянул руку и пожал кончики моих пальцев, Алина в это время продолжала вводить его в курс дела. Лгала она так самозабвенно, что я засомневалась, неужели это все обо мне:
– Марина завтра должна лететь в Заир на международную конференцию работников туристического бизнеса. Приведи, пожалуйста, ее голову в порядок. Постарайся, дружочек. Встреча предстоит очень ответственная. Готовится уникальная туристическая программа. Бомба! Это будет сплав на бамбуковых плотах по реке Чуапа. Тур будет называться «Последний живой турист, или Африканский экстрим», а может, «Мы на Чуапе». Это еще окончательно не решено. Оставшимся в живых от фирмы будут вручены путевки на пляжи Сахары, а родственникам остальных туристов достанутся урны ручной работы с дорогим пеплом внутри. Так что, Веня, считай, от тебя зависит, побывают ли наши соотечественники на экваторе или нет.
– Какие проблемы? Конечно, все сделаем в лучшем виде. Не подкачаем, – отрапортовал Веня, чрезвычайно гордый тем, что выбрали именно его обслужить столь почетную клиентку.
Я уселась в кресло и расслабилась. Тридцать минут моя голова подвергалась мытью и массажу. Следующие полчаса мои волосы напитывались энергией от чудодейственного бальзама.
– Мариночка, а можно меня записать в группу? Уж больно в Африку хочется, – заговорщицки зашептал мне в ухо Веня и для убедительности закатил глазки.
– Можно, но только во вторую группу, первая уже набрана, – сдерживая смех, ответила я.
Со вздохом облегчения Веня приступил к стрижке. Как заправский фокусник, он делал пасы руками вокруг моей головы. Ножницы, словно бабочки, порхали над копной волос, казалось, что он их даже не касается, только мелкие кончики снежинками осыпались на пол.
Когда моя стрижка подходила к концу, кто-то из парикмахерш включил радио. В салоне заиграла увертюра к опере «Севильский цирюльник». Веня представил себя дирижером и начал щелкать ножницами в такт музыке. По мере нарастания темпа ножницы щелкали чаще и отстригали все больше и больше волос. Я сидела словно завороженная, боясь шелохнуться. И если бы увертюра длилась не семь минут, а дольше, я рисковала быть остриженной под мальчика.